Бои при Рефухио

Бои при Рефухио
Основной конфликт: Техасская революция
Дата	12 — 15 марта 1836 года
Место	Рефухио, штат Техас, США
Итог	Победа мексиканцев
Противники
Мексика <center> Техасские повстанцы
Командующие
генерал Хосе де Урреа Амон Батлер Кинг подполковник Уильям Вард
Силы сторон
1 500 людей 148 людей
Потери
150 убитых, 50 раненых 16 убитых, 15 казнённых, 107 пойманных, 10 сбежавших

Бои при Рефухио произошли c 12 по 15 марта 1836 близ города Рефухио (Техас). Мексиканский генерал Хосе Урреа и 1500 солдат верных централистскому правительству сразились с отрядом Амона Батлера Кинга, числом в 28 американских волонтёров и отрядом подполковника Уильяма Варда (приблизительно 120 американцев). Бои являющиеся частью Голиадской кампании Техасской революции, закончилась победой мексиканцев и расколола техасское сопротивление.

Прелюдия

Полковник Джеймс Фэннин и его люди подправили укрепления в старом Пресидио Ла Байя и переименовали его в «Форт-Дефианс». Новости о судьбе техасцев под командой Фрэнка Джонсона в битве при Сан-Патрисио и Джеймса Гранта в битве при Агуа Дульсе (оба капитулировали в ранних стычках) породили скорее смятение чем волнение среди добровольцев, собирающихся в Голиаде. В начале месяца сторонники централистов в регионе собрались и совершили набег на Викторию. Фэннин узнал, что часть колонистов, поддержавших бунт оказались во опасности из-за наступления Урреа, это было гораздо хуже.

Стычки

10 марта Фэннин послал Амона Кинга с небольшим отрядом в фургонах чтобы собрать семьи и сопроводить их в Голиад. 11 марта повстанцы провели собирая семьи и готовя повозки к обратному пути. Однако 12-го марта Кинг принял решение выступить против сил централистов под командой Карлоса де ла Гарса и владельцев ранчо, шедших с ним. Силы противника оказались многочисленнее, чем предполагалось. Кинг запросил помощи у Фэннина.

12 марта Кинг и Мустанги Кентукки нашли убежище в старой миссии Нуэстра Сеньора дель Рефухио близ Рефухио. Получив весть Фэннин отправил на помощь Кингу Уильяма Варда которой командовал группой Пейтона С. Уатта и батальон из Джорджии. Хотя подмога успешно прорвала осаду 13 марта, приход Варда под Рефухио породил конфликт между двумя офицерами из-за командования. Конфликт привёл к тому что повстанцы разбились на несколько маленьких групп. Кинг атаковал ближайшее ранчо, которое как он полагал находилось под контролем и убил восьмерых.

С прибытием всё больших войск Урреа стычки Варда и мексиканцев продолжались. Отряды удерживали позиции с 14-го марта отбив 4 штурма и нанеся мексиканским силам тяжёлые потери (80-100). Техасцы понесли лёгкие потери (около 15), но начали испытывать недостаток боеприпасов и принадлежностей. Вечером вернулся Кинг из своего набега но не смог попасть в миссию из-за соображений безопасности. Они заняли позицию в роще через дорогу, вдоль реки. Вард отправил курьера Джеймса Хамфриса за указаниями к Фэннину. Обратно приехал Эдвард Пери с приказом Фэннина отступать к Виктории, где техасские силы позднее должны были перегруппироваться.

Ночью группы попытались бежать. Раненые и несколько человек с ними остались в безопасности. Отступление сначала казалось успешным но после техасцы попали в окружение ожидающих их мексиканцев. Каждая группа впоследствии была разбита, выжившие попали в плен к Урреа. После 12-часовой битвы с врагами они нанесли тяжёлые потери и потеряли только одного человека и четверых ранеными. 32 техасца и Кинг сдались в плен 15-го числа, после того как промочили оставшийся порох при переправе через реку. Их под конвоем отправили в миссию Рефухио.

16 марта пятнадцать повстанцев были казнены: Кинг и остатки его роты и несколько человек Варда. Германский и мексиканский офицер Хуан Хосе Хольцингер посчитал нужны сохранить жизни Льюису Т. Эйерсу, Фрэнсису Дитриху, Бенджамину Одлуму и 8 людям из местных семей. Оставшиеся 15 человек получили пощаду, чтобы служить в мексиканской армии в качестве мастеровых (кузнецов, колесников, механиков).

Варду и большей части его людей посчастливилось бежать по направлению к Копано, они повернули у ручья Мелон и направились к Виктории, где как полагал Вард должен был находиться Фэннин. Двинувшись в Викторию они услышали стрельбу у ручья Колето. Виктория уже была наводнена солдатами Урреа. Группа рассеялась после короткой стычки с кавалерией Урреа. Придерживаясь главных дорог они двинулись к Лавака-бей, куда в конце концов и добрались десять повстанцев. Оставшиеся были 22 марта захвачены Урреа в двух милях от Dimmit’s Landing. Узнав о сдаче Фэннина группа Варда направилась обратно в Викторию, где Хольцингер снова дал пощаду 26 повстанцам, мобилизовав их в качестве рабочих для Урреа. Командовать Викторией Урреа оставил полковника Телесфоро Алавеса. Сеньора Франсита Алавес также вмешалась, чтобы быть уверенной что пленным рабочим сохранят жизни. 25 марта оставшиеся пленные были отправлены в Голиад.

17 марта Фэннин узнал о судьбе Варда и Кинга и 19-го окончательно оставил Викторию, что было уже слишком поздно так как правое крыло мексиканской армии приблизилось к Форт-Дефиансу, чтобы его захватить. Fannin and his command would never make it to Victoria.

Обзор и исход

Большинство техасцев было убито в сериях стычек или захвачено в плен и позднее казнено, некоторые в ходе Голиадской резни, которая произошла после откола отрядов Кинга и Варда. Фэннин получил приказ от генерала Сэма Хьюстона (в то время как Кинг и Вард были далеко от него) оставить Голиад и отступить в Викторию как можно скорее. Нежелание Фэннина отступить, прежде чем вернутся остальные подразделения, привело к поражению техасцев при Колето.

Ссылки

• [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/qer01 Battle of Refugio](HTML). Handbook of Texas Online. Texas State Historical Association.

Литература

• Edmondson, J.R. (2000), The Alamo Story-From History to Current Conflicts, Плейно (Техас): Republic of Texas Press, ISBN 1-55622-678-0 
• Groneman, Bill (1990), Alamo Defenders, A Genealogy: The People and Their Words, Austin, TX: Eakin Press, ISBN 0-89015-757-X 
• Hardin, Stephen L. (1994), Texian Iliad – A Military History of the Texas Revolution, Austin, TX: University of Texas Press, ISBN 0292730861, OCLC [worldcat.org/oclc/29704011 29704011] 
• Todish, Timothy J.; Todish, Terry & Spring, Ted (1998), Alamo Sourcebook, 1836: A Comprehensive Guide to the Battle of the Alamo and the Texas Revolution, Austin, TX: Eakin Press, ISBN 9781571681522 

Отрывок, характеризующий Бои при Рефухио

Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.