Битва при Талавере

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 39°58′ с. ш. 4°50′ з. д. / 39.967° с. ш. 4.833° з. д. / 39.967; -4.833 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.967&mlon=-4.833&zoom=14 (O)] (Я)

Битва при Талавере
Основной конфликт: Пиренейские войны
Дата

2728 июля 1809 года

Место

Талавера де ла Рейна

Итог

Победа союза Испании и Англии

Противники
Великобритания
Испания
Первая Французская империя
Командующие
Артур Уэлсли
Грегорио де ла Куэста
Жозеф Бонапарт
Журдан
Перрен
Силы сторон
20 641

34 993
итого: 55 634

46 138
Потери
6700 убито и ранено 7270 убито и ранено
  Пиренейские войны

Би́тва при Талавéре (исп. Batalla de Talavera; фр. Bataille de Talavera; англ. Battle of Talavera) — сражение в Талавера де ла Рейна, близ Мадрида на Пиренейском полуострове между объединёнными испано-португало-английскими войсками и войсками Французской империи. Это одно из сражений начала Пиренейских войн.



Результаты

Французы понесли большие потери в этой ожесточённой битве, потеряв 7390 человек убитыми и ранеными. Испанцы потеряли около 1200 человек, а англичане — 5500 человек. Это было около 25 % британских сил по сравнению с лишь 18 % потерь французов. Многие из раненых с обеих сторон были сожжены заживо, когда сухая трава на поле боя загорелась. На следующий день 3000 солдат из Лёгкой бригады усилили британскую армию после известного марша в 42 мили (68 км) за 26 часов.

Между тем маршал Сульт продвинулся на юг, угрожая отрезать Веллингтона от Португалии. Думая, что французских сил только 15000 человек, Веллингтон пошёл на восток 3 августа, чтобы заблокировать их, оставив 1500 раненых у испанцев. Однако установив, что у Сульта 30000 солдат, британский командир послал Лёгкую бригаду разрушить мост через реку Тахо у Альмараса. Лёгкая бригада успела 6 августа, прямо перед отрядами Сульта, взорвать мост. Теперь, когда связь с Лиссабоном была в безопасности, Веллингтон стал рассматривать возможность соединения с Куэстой. Но тут он узнал, что его союзники бросили британских раненых у французов и всячески отлынивали от сотрудничества. В течение следующих месяцев плохо исполняемые испанцами действия привели к тому, что в стратегическом плане Веллингтон оказался в трудном положении. Испанцы также обещали провиант для британской армии, если они двинутся в Испанию, но обещание не было исполнено. Отсутствие поставок в сочетании с угрозой французского подкрепления (в том числе возможного прибытия самого Наполеона) весной привело к тому, что британцы решили отступить в Португалию.

После этой битвы Уэлсли Веллингтон получил титул виконта Талавера.

В культуре

Описана в романе «Орел Шарпа» Бернарда Корнвелла и показана в одноимённой серии английского телесериала «en:Приключения королевского стрелка Шарпа».


Напишите отзыв о статье "Битва при Талавере"

Отрывок, характеризующий Битва при Талавере

– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.