Битва при Толваярви
| Битва при Толваярви | |||
| Основной конфликт: Зимняя война | |||
 Полковник Пааво Талвела во время Зимней войны | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
озеро Толваярви, север Ладожского озера | ||
| Итог |
Победа Финляндии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Толваярви — битва, произошедшая 12 декабря 1939 года между финскими войсками и Красной армией. Это была первая большая победа Финляндии во время Зимней войны.
Содержание
Предыстория
После объявления войны 30 ноября началось заранее запланированное отступление финской армии с Ладожского озера перед численно превосходящей Красной армией. Не считалось возможным, что СССР развернёт большие по численности войска в этой глухой и почти бездорожной области, но в этот район по дороге между Суоярви и Толваярви двинулась целая дивизия. Красная армия представляла большую угрозу для IV Финского корпуса связи. Для противодействия этой угрозе финское командование собрало «Группу Талвела» под командованием полковника Пааво Талвелы.
Стороны
С финской стороны:
- «Группа Талвела», состоящая из 16-го пехотного полка под командованием Ааро Паяри (фин. Aaro Pajari)
- «Отряд Рясянен», состоящий из четырёх отдельных батальонов ErP 9, ErP 10, ErP 112 и PPP 7 и один батальон из состава 6-го артиллерийского полка.
С советской стороны в бою участвовала 139-я стрелковая дивизия под командованием комбрига Николая Беляева, состоящая из 718-го, 609-го и 364-го стрелковых полков.
План
Финский план заключался в окружении советских подразделений с двух сторон у озёр Хирвасъярви и Толваярви. Атака с севера у озера Хирвасъярви должна была начаться в 8 часов утра, а вторая атака лишь тогда, когда первая принесет результаты. Впоследствии план был изменен и обе атаки должны были начаться в 8 часов.
Битва
Северная группа, состоящая из двух батальонов, скоро встретила советское сопротивление. Они встретились с советским 718-м полком, который готовился предпринять собственное нападение на финский фланг. К полудню финские войска отошли к своим линиям. Хотя эта атака оказалась неудачной, она помешала 718-му полку провести атаку на финском фланге и отправить подкрепление на юг. Второй финский батальон готовился к нападению по дороге, но оно было прервано атакой 609-го советского полка. Финны не потеряли контроль над ситуацией, поэтому, получив артиллерийскую поддержку, продолжили атаку в направлении отеля, находящегося на тонком перешейке между озёрами. Паяри решил использовать свои резервы для окружения советских войск у отеля. В конце концов отель был захвачен, в нём был обнаружен мёртвым командир советского полка и все доклады. Финская армия отступила от озера на ночь. Утром полковник Талвели потребовал нового нападения. 139-я дивизия была отброшена назад и позже (20-22 декабря) уничтожена около Ягляярви.
Итоги
Финские потери составили более 100 человек, 250 получили ранения. Красная армия потеряла более 1000 человек убитыми, пушки двух артиллерийских батарей, около 20 танков и 60 пулемётов. Битва была очень важна для поддержания морального духа всей финской армии.
Генерал Беляев на следующий день был отстранён от командования[1].
Напишите отзыв о статье "Битва при Толваярви"
Примечания
- ↑ [www.mannerheim-line.com/rgva02.htm Документы о потерях личного состава советских частей в советско-финскую войну 1939—1940 года]
Ссылки
- [petrozavodsk.rfn.ru/rnews.html?id=11532&cid=7 Обнаружены малоизвестные факты о «Зимней войне»], ГТРК Карелия, 4.08.2009
Координаты: 62°17′17″ с. ш. 31°29′18″ в. д. / 62.2879762° с. ш. 31.488455° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=62.2879762&mlon=31.488455&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Битва при Толваярви
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
