Битва при Чашниках (1567)

Ливонская война
Основной конфликт: Ливонская Война
Дата	20 июля 1567 года
Место	Чашники (Витебская область)
Итог	Победа литовского войска
Противники
Великое княжество Литовское Русское царство
Командующие
Роман Сангушко Пётр Оболенский-Серебряный Василий Палецкий † Амурат
Силы сторон
2 000 5 000
Потери
неизвестно неизвестно

Битва при Чашниках 1567 года или битва под Копием — эпизод Ливонской войны. Срыв литовскими войсками попытки строительства русскими крепости на левом берегу Западной Двины.

Ливонская война

В ходе Ливонской войны Иван Грозный укреплял положение своих войск в захваченных литовских землях, укрепляя старые и ставя новые крепости. В июле 1567 года русские воеводы князь Пётр Оболенский-Серебряный, боярин Колычёв и князь Юрий Токмаков вместе со служилым татарским царевичем Амуратом выступили с царскими войсками и татарским войском из Полоцка и перешли Двину, чтобы обеспечить постройку крепости Копие (к югу от Полоцка) на острове, расположенном посреди озера Суша. Часть русских войск во главе с Юрием Токмаковым заняла остров и начала строить на ней крепость. Другие силы остановились неподалёку в полевом лагере в урочище Суша.

Роман Сангушко провёл разведку и, собрав чуть более двух тысяч солдат, отправились в поход на русскую армию, численность которой составляла около пяти тысяч воинов. Хронист М. Бельский отмечал: «20 дня июля, имея определённые сведения от отчевидцев об армии московской, которых было с татарами 8000, следовавших из Чашников к ним».

Ход битвы

На рассвете 21 июля солдаты лёгкой конницы Романа Сангушко (казаки) напали на передовую стражу в 100 всадников и разгромили их. Умело используя знания местности, они внезапно напали на лагерь, пехота быстро раскидала деревянную ограду, а кавалерия, не дав возможности русским воинам построиться в боевые порядки, ворвалась в лагерь. За короткое время русское войско было почти полностью разгромлено. Множество солдат было взято в плен, был захвачен обоз и освобождены из плена солдаты своей армии и мирные жители, в основном крестьяне, пленённые во время похода из Полоцка.

См. также

• Битва при Чашниках (1564)

Отрывок, характеризующий Битва при Чашниках (1567)

Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?