Битва при Шелленберге

Битва при Шелленберге, также известная как битва при Донаувёрте — сражение, состоявшееся 2 июля 1704 года во время Войны за испанское наследство в Баварии. Сражение являлось частью кампании герцога Мальборо, имевшей целью спасти столицу Габсбургской монархии Вену от угрозы взятия в результате наступления французско-баварских сил под командованием короля Людовика XIV, находившихся в южной Германии. Мальборо начал свой 400-километровый марш от Бедбурга, рядом с Кёльном, 19 мая; спустя пять он объединил свои войска с силами маркграфа Баденского, после чего двинулся к реке Дунай. После вступления на территорию южной Германии задача союзников состояла в том, чтобы побудить Максимилиана II, курфюрста Баварии, отказаться от верности Людовику XIV и присоединиться к Аугсбургской лиге; но, дабы форсировать события, союзникам сначала необходимо было обеспечить себе укреплённый плацдарм и склады на Дунае, через которые военные поставки могли идти к югу от реки в сердце земель курфюрста. Для этой цели Мальборо выбрал город Донаувёрт.

После того, как курфюрст и его союзник, французский маршал Марсен, узнали о планах союзников, они отправляются графа д’Арко с войсками численностью 12000 человек из их главного лагеря в Диллингене-на-Дунае с целью укрепления и удержания высоты Шелленберг над городом. Отвергая идею о затяжной осаде, Мальборо принял решение в пользу быстрого нападения, прежде чем позиция противника могла бы стать неприступной. После двух неудачных попыток штурма укреплений союзным командующим, действовавшим в унисон, наконец удалось сокрушить защитников укрепления. Им понадобилось всего два часа, чтобы обустроить плацдарм через реку во время жестокого сражения, но после победы вследствие нерешительности импульс в их действиях был утрачен. Умышленное разорение земель курфюрста Баварии не привело к переходу Максимилиана в контрнаступление, но и не побудило его вернуться обратно в Аугсбургскую лигу. Только после того, как маршал Таллар прибыл с подкреплением для усиления сил курфюрста, а принц Евгений Савойский прибыл из-за Рейна, чтобы поддержать союзников, в войне начался новый этап решительных действий — с битвы при Бленхейме (Второе Гохштедтское сражение) в следующем месяце.

Библиография

• Chandler, David G (2003). Marlborough as Military Commander. Spellmount Ltd. ISBN 978-1-86227-195-1.

Отрывок, характеризующий Битва при Шелленберге

– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.