Битва при Штадтлоне

Битва при Штадтлоне
Основной конфликт: Тридцатилетняя война
Битва при Штадтлоне, гравюра 1626 года
Дата	6 августа 1623 года
Место	Штадтлон
Итог	Победа католиков
Противники
Католическая лига Священная Римская империя Испания Евангелическая уния
Командующие
Иоанн Церклас Тилли Христиан Брауншвейгский
Силы сторон
? 15 000
Потери
? 10 000

Битва при Штадтлоне произошла 6 августа 1623 года между армией Католической Лиги Иоанна Церкласа Тилли и протестантскими силами под командой Христиана Брауншвейгского. Пятнадцатитысячная протестантская армия в ходе сражения потерпела сокрушительное поражение.

Предыстория

После победы при Флерюсе (29 августа 1622 года) протестантские войска отступили в Испанские Нидерланды, где провели зиму. Весной 1623 года командующие протестантантской армией Христиан Брауншвейгский, Мансфельд, Габор Бетлен и граф Турн составили план захвата Чехии, чтобы дать протестантсткому движению новую жизнь. Однако план был сорван из-за нехватки средств для поддержания наёмной армии Мансфельда. В это время войска Католической Лиги во главе с графом Тилли продвигались в Нижнюю Саксонию. Христиан оказался один на один с количественно и качественно превосходящей его армией Тилли. Он начал оступать и маневрировать. 6 августа 1623 года Христиан достигнул границы возле Штадтлона.

Ход битвы

Христиан Брауншвейгский расположил свои войска на холме, частично окружённом болотистой территорией. Тем не менее превосходство было на стороне Католической Лиги: солдаты армии Тилля имели боевой опыт, и количественно превосходили протестантскую армию. Битва шла весь день. Лишь вечером армия католиков прекратила атаки. Ночью Христиан Брауншвейгский отступил, бросив обоз и потеряв в бою две трети своих войск.

Последствия

После поражения при Штадтлоне Христиан отступил в Испанские Нидерланды. Через три дня после битвы король Чехии и курфюрст Пфальца Фридрих V подписал перемирие с императором Священной Римской империи Фердинандом II. Это обозначило конец чешско-пфальцского периода Тридцатилетней войны.

Литература

• Штадтлон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Битва при Штадтлоне

Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.