Битва при Эмбате

Битва при Эмбате
Основной конфликт: Союзническая война (357—355 до н. э.)
Дата	356 до н. э.
Место	о. Хиос
Итог	Поражение афинян
Противники
Афины Хиос, Кос, Родос, Византий
Командующие
Харес, Ификрат, Тимофей неизвестно
Силы сторон
120 кораблей 100 кораблей
Потери
неизвестно неизвестно

События, предшествовавшие битве

В 357 г. до н. э. началась Союзническая война (357—355 до н. э.), когда союзники Афин — Родос, Кос, Хиос, Византий, недовольные возрождающимися афинскими имперскими амбициями, заявили о своём выходе из Второго Афинского Морского союза, набрали флот в 100 триер и подготовились отразить афинское наступление.

После первой неудачной атаки на Хиос и боевых действий на Геллеспонте, Лемносе, Имбросе и Самосе, афинский флот, насчитывавший 120 триер под командованием Хареса, Ификрата и Тимофея, вновь направился к Хиосу.

Ход битвы

Подойдя к Хиосу, афиняне обнаружили флот противника, достигавший 100 триер, между Хиосом и анатолийским побережьем Малой Азии. Верховное командование и шестьдесят кораблей афинского флота принадлежали Харесу, и он приказал Ификрату и Тимофею, которые присоединились к нему летом 356 г. до н. э., начать сражение. Однако Ификрат и Тимофей ввиду надвигавшегося шторма, отказались выполнить опасный приказ.

Харес с оставшимися кораблями решился атаковать противника сам, потерпел поражение и был вынужден с большим уроном отступить. Впоследствии он привлёк Ификрата и Тимофея к суду за невыполнение приказа, обвинив в измене и подкупе врагом.

Последствия битвы

Не имея средств на дальнейшее ведение войны, Харес поддержал восставшего против царя Персии сатрапа Артабаза и довольно успешно воевал во Фригии. В 355 г. до н. э. Артаксеркс III предъявил Афинам ультиматум, после чего афиняне отозвали Хареса в Афины.

Афины оказались бессильны привести союзников к покорности и в 355 г. до н. э. были вынуждены признать их независимость.

Литература

• Всемирная история (в 24 тт.) // Т.4. Эллинистический период. с. 76. — Минск: Издательство «Литература», 1996.
• История Древней Греции. / гл. ред. Кузищин В. И. — М.: Издательство «Высшая школа», 2001. — С. 399.

Отрывок, характеризующий Битва при Эмбате

По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.