Битва при Эрестфере

Битва при Эрестфере
Основной конфликт: Великая Северная война
М. Б. Греков. «Атака шведов ярославскими драгунами у деревни Эрестфер 29 декабря 1701 года»
Дата	29 декабря 1701 (старый стиль) 30 декабря 1701 (шведский календарь) 9 января 1702 (новый стиль)
Место	Эрестфер, Лифляндия (ныне Эраствере, Эстония)
Итог	победа русских войск
Противники
Швеция Россия
Командующие
В. А. Шлиппенбах Б. П. Шереметев
Силы сторон
3470 человек, 6 орудий 17 639 человек, 20 орудий
Потери
3000 убитых 1000 убитых

Эрестфер (шведы называют это селение Эрастфер, немцы — Эллисфер) — деревня, находящаяся в 7 милях от Дерпта, у которой 29 декабря 1701 года (9 января 1702 года) (30 декабря по шведскому календарю) состоялось сражение между русской и шведской армиями, первая крупная победа русских над шведами в ходе Северной войны.

Предыстория

После разгрома русской армии при Нарве Карл XII обратился против другого своего противника — саксонского курфюрста и польского короля Августа II, оставив в своих прибалтийских владениях всего 15 тысяч войск: 8 тысяч под командованием В. А. Шлиппенбаха в Лифляндии и Эстляндии и 7 тысяч А. Крониорта в Финляндии и Ингерманландии.

Тем временем Пётр I приводил в порядок свою армию. В июне 1701 года армия, собираемая в Пскове и Новгороде, вверена Б. П. Шереметеву. Осенью 1701 года, после настоятельных повелений Петра I, Шереметев открывает «малую войну» и посылает партии в пределы Лифляндии. 2 (13) октября 1701 года Пётр I, посетив Псков, объявляет «генеральный поход».

Ход битвы

В декабре 1701 года Б. П. Шереметев по требованию Петра I выступил в «Свейский поход».

В авангарде следовал ертаульный воевода И. Т. Назимов (661 чел.). Большой полк Б. П. Шереметева следовал тремя колоннами:

• колонна самого Б. П. Шереметева: драгунские полки С. Кропотова, Е. Гулица, Д. Шеншина (командовал М. Зыбин), кн. И. Львова, три роты полка Н. Полуэктова, смоленская шляхта и рейтары генерал-майора Б. С. Корсака, а также 150 татар, 55 курских калмыков, 950 казаков Ф. В. Шидловского и 120 рейтар Моисея Мурзенка; всего 4225 чел.
• колонна воеводы Пскова В. Б. Бухвостова: 10 новгородских дворян ведения Хвостова, 30 новгородских дворян драгунского полковника А. Малины, драгунский полк Новикова, 3800 казаков под общим началом гетмана Обидовского; всего 4540 чел.
• колонна генерал-майора И. И. Чамберса: половина драгунского полка Н. Мещерского, солдатские полки Лима, Айгустова, фон Швендена, Англера, Толбухина, Тыртова и Шарфа, стрелецкие полки Козадавлева и Вестова; всего 8213 чел.
• артиллерия под началом полковника Гошки: пудовая мортира, 3 гаубицы и 16 пушек.

Ранним утром, как только русский авангард вышел из лагеря, он подвергся нападению Эстляндских рейтар и драгун подполковника Ливена. Успешно отразив эту атаку (шведский подполковник Ливен был ранен и попал в плен), русская армия двинулась вперёд.

В. А. Шлиппенбах занял позицию у переправы через р. Ая, а рейтарский полк Эншельда отправил на противоположный берег. Русская конница атаковала шведов и взяла в плен полковника Эншельда, но при атаке основной позиции была отбита.

Атакуя поначалу одной конницей, Шереметев навязал сражение Шлиппенбаху и дождался подхода своей пехоты и артиллерии, после чего Шлиппенбах принужден был к отступлению. Шведы бежали, бросив артиллерию, и русская кавалерия преследовала их несколько миль.

Потери

Шведы потеряли 3 тыс. человек убитыми, русские потеряли втрое меньше — 1 тыс. человек.

Литература

• Тарле Евгений Викторович. [militera.lib.ru/h/tarle2/index.html Северная война и шведское нашествие на Россию]. — Сочинения. — Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1959. — Т. 10. — С. 363—800. — 841 с.
• История русской армии. — М.: Эксмо, 2007. — С. 43. — ISBN 978-5-695-18397-5.
• Каштанов Ю. Северная война. — М.: Белый город, 2003. — С. 12-13.

Ссылки

• [home.golden.net/~ksharman/gnw/Ere-OB.html Battle of Erestfer 1701 Dec 30]. Проверено 12 марта 2010. [www.webcitation.org/66SkCF672 Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Битва при Эрестфере

– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.