Битва селёдок

Селёдочная битва
Основной конфликт: Столетняя война
Дата	12 февраля 1429 г.
Место	у деревни Руврэ, к северу от Орлеана, Франция
Итог	Победа англичан
Противники
Англия Франция Шотландия
Командующие
Джон Фастольф Карл де Бурбон, граф де Клермон сэр Джон Стюарт
Силы сторон
неизвестны, 300 тележек около 3000—4000, 400 шотландцев
Потери
незначительные 400—500

Селёдочная битва (фр. Journée des Harengs, англ. Battle of the Herrings), также битва при Руврэ — сражение Столетней войны, произошедшее 12 февраля 1429 г. недалеко от Руврэ, немного севернее Орлеана. Битва является одним из эпизодов осады Орлеана (октябрь 1428 — май 1429 г.).

Предыстория

В начале февраля 1429 года англичане выслали из Парижа обоз для обеспечения нужд своих войск, осаждающих Орлеан. Вооруженным конвоем командовал сэр Джон Фастольф. В обозе было около 300 повозок, нагруженных боеприпасами и провизией (главным образом, бочками с сельдью). Начинался Великий Пост, что объясняет наличие в обозе такого значительного количества рыбных припасов.

Большой французский отряд Карла Бурбона, графа де Клермон (3000—4000 человек) стремился перехватить обоз и воспрепятствовать его прибытию в расположение английских войск. В составе французских сил находилось также около 400 шотландцев под командованием сэра Джона Стюарта.

Битва

Поле боя было открытой плоской равниной. Крупным французским силам противостояли намного уступающие им по численности английские лучники и ополченцы. Осознавая тяжесть своего положения, англичане выбрали оборонительную тактику: из повозок и бочек соорудили импровизированные защитные позиции. По окружности были врыты острые колья (тот же способ обороны привёл к успеху при Азенкуре). Французы начали бой артиллерийским обстрелом укрывшихся англичан.

Казалось, победа французов и поражение англичан неизбежны. Однако шотландцы, ослушавшись приказов Клермона, ринулись в атаку и были встречены градом стрел. На шотландцах были легкие доспехи, вследствие чего английские лучники и арбалетчики нанесли им тяжелейшие потери, причем сами остались практически невредимыми. Более того, французам пришлось прекратить огонь, чтобы не задеть своих.

Последовавшая за этим конная атака французов также не привела к успеху: лошади напарывались на колья. Французы пришли в замешательство и, очевидно, не могли решить, как действовать дальше. Фастольф воспользовался возможностью и приказал перейти в контратаку. Англичане ударили в тыл дезорганизованным отступающим французам и обратили их в бегство.

Французско-шотландское войско потеряло 400-500 человек, преимущественно шотландцев (погиб и сам Джон Стюарт). Среди раненых был Жан де Дюнуа, бастард Орлеанский, который впоследствии стал одним из наиболее известных соратников Жанны д’Арк и принимал активное участие в снятии осады Орлеана и Луарской кампании.

Последствия и значение битвы

Битва была проиграна из-за несогласованности действий отдельных частей французской армии и, прежде всего, из-за того, что артиллерийский обстрел английских позиций не был доведён до конца (можно было решить исход битвы, даже не прибегая к прямой атаке). Но современники, и в первую очередь те, кто находился в осаждённом Орлеане, обвинили в неудаче де Клермона, которого подвергли порицанию за трусость. После этого Клермон покинул Орлеан вместе с отрядом в 2000 солдат. Боевой дух защитников Орлеана упал настолько, что даже рассматривалась возможность сдачи города.

Таким образом, битва при Руврэ была самым значительным событием с начала осады Орлеана (октябрь 1428 г.) и вплоть до появления у стен города Жанны д’Арк (май 1429 г.).

Нельзя не отметить и такой интересный факт: в день битвы (12 февраля 1429 г.) Жанна встретилась с капитаном города Вокулёр Робером де Бодрикуром и точно предсказала печальный для французов исход сражения. Когда несколько дней спустя вести о неудаче при Руврэ достигли Вокулёра, Бодрикур уступил и согласился отправить Жанну к Дофину. 23 февраля 1429 г. Жанна д’Арк покинула Вокулёр и отправилась в Шинон.

Первоисточники

• [www.stejeannedarc.net/chroniques/cp40.php Chronique de la Pucelle 40 — Bataille à Rouvray Saint-Denis en Beausse] см. также перевод Хроника Девы/Глава XL. О битве при Ровре-Сен-Дени, что в земле Бос.

Ссылки

• [war100.ru/Main/ruvr.htm М.Нечитайлов. Бой при Рувре. Битва селедок (12 февраля 1429г.)]
• [www.authorama.com/book/jeanne-d-arc.html Жанна д'Арк. Её жизнь и смерть by Mrs. Oliphant (англ.)]

Отрывок, характеризующий Битва селёдок

– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.