Битва титанов (фильм, 1981)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва титанов
Clash of the Titans
Жанр

боевик
приключенческий фильм
фэнтези
семейный фильм
мелодрама

Режиссёр

Десмонд Дэвис

Продюсер

Рэй Харрихаузен

В главных
ролях

Гарри Хэмлин
Лоуренс Оливье

Композитор

Лоуренс Розенталь

Кинокомпания

Warner Bros.
MGM

Длительность

118 мин.

Бюджет

15 млн $

Страна

США США

Год

1981

IMDb

ID 0082186

К:Фильмы 1981 года

«Би́тва тита́нов» (англ. Clash of the Titans) — художественный фильм 1981 года, приключенческий фильм производства США, снятый режиссёром Десмондом Дэвисом. Главные роли в этом фильме исполнили Лоуренс Оливье, Гарри Хэмлин, Урсула Андресс и Мэгги Смит.





Сюжет

Фильм представляет собой вольную экранизацию древнегреческих мифов. Персей, смертный сын Зевса, должен спасти свою любимую — прекрасную Андромеду — от сильного заклятия. У Персея есть помощники — прекрасный крылатый конь и удивительно умная сова Буббо, созданная Гефестом по приказу Афины.

Отличия фильма от мифа

  • В фильме у Андромеды есть жених, ревнивый соперник Персея — царевич Калиб (Калибос), который в конце концов превращается в чудовище. В мифе этот персонаж был убит Персеем до женитьбы на Андромеде.
  • В фильме Андромеду должны принести в жертву Кракену, который на самом деле является персонажем не греческой, а скандинавской мифологии. В мифе вместо Кракена — морское чудовище, кит или (по другим вариантам) дракон.
  • Кракен и Медуза Горгона названы в фильме последними из титанов. В мифе об этом не говорится.
  • Согласно мифу, Пегас — конь Беллерофонта, а не Персея. В фильме Пегас — последний из стада крылатых лошадей Зевса.
  • Сова Буббо есть только в фильме, но не в мифе.
  • В фильме Медуза Горгона обитала в Аиде, поэтому путь к ней преграждал двуглавый пёс, по-видимому, Цербер или Орф. В мифе она жила на острове, и пса не было.
  • Согласно фильму, нереида Фетида живёт на Олимпе, и у неё есть сын Калибос. В мифах Фетида была замужем за смертным и имела единственного сына Ахилла.
  • Согласно мифам Кассиопея заявила, что её дочь прекраснее всех нереид, в фильме — что прекраснее именно Фетиды.
  • В фильме из крови Медузы Горгоны родились гигантские скорпионы, в мифах — змеи.

В ролях

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Битва титанов (фильм, 1981)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Битва титанов (фильм, 1981)

– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.