Битва у Киллдир-Маунтин
| Битва у Киллдир-Маунтин | |||
| Основной конфликт: Войны сиу | |||
 Место битвы | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Территория Дакота (Северная Дакота) | ||
| Итог |
Победа США | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва у Киллдир-Маунтин — сражение между сиу и армией США, произошедшее 28 июля 1864 года у гор Киллдир на территории современного американского штата Северная Дакота.
Предыстория
После окончания восстания сиу, часть индейцев, участвовавших в нём, бежали на Запад и в Канаду. Армия США, возглавляемая генералом Сибли, преследовала беглецов. В июне 1863 года Генри Хейстингс Сибли атаковал охотничий отряд лакота, который в результате засухи был вынужден охотиться восточнее реки Миссури, на землях янктонаев. Позднее часть лакота, возглавляемых Сидящим Быком, отомстила солдатам, совершив нападение на армейский обоз вблизи Эпл-Крик в Дакоте.
В середине 1864 года хункпапа, сихасапа, итазипчо и миннеконжу стояли лагерем выше устья реки Литтл-Миссури, неподалёку от гор Киллдир. Позже к ним присоединилась группа санти и янктонаев, бежавших от преследования американской армии. Через несколько дней после их прибытия, несколько индейских юношей вернулись в лагерь с охоты и сообщили о приближении солдат. Вожди сиу выслали разведчиков, а лагерь перенесли в холмы. Типи были поставлены у большого родника на горной равнине, окружённой лесистыми ущельями. Сиу надеялись, что здесь они будут в безопасности и солдаты не обнаружат их.
Сражение
Вскоре вернулись разведчики и рассказали о приближение солдат. Индейцы подготовились к бою, но ещё не были уверены в намерениях солдат. Альфред Салли, обнаружив индейский лагерь, приказал артиллеристам открыть огонь. Лакота, которых возглавили Сидящий Бык и Желчь, заняли правый фланг, а санти и янктонаи во главе с Инкпадутой левый.
Бой был долгим и тяжёлым. Пока лакота сражались верхом на лошадях, санти укрылись в лощине, следуя привычной им тактике ведения боя в лесу. Они открыли огонь по приблизившимся солдатам, но сдержать атаку кавалеристов не смогли. Солдаты атаковали этих санти и убили 30 человек, тактика ведения боя в лесах не подходила для равнин. Лакота почти не понесли потерь в этом сражение.
Солдаты избегали рукопашных схваток, полагаясь на огонь пушек и ружей с дальней дистанции. Долго противостоять им с луками и стрелами сиу не могли. По мере продвижения солдат, индейцы отступали в сторону своего лагеря. Многие лакота никогда раньше не видели как сражаются солдаты и тем более не слышали одновременной стрельбы из такого количества ружей и пушек.
Женщины сиу снимали палатки, собирали вещи и уходили в горы, но они смогли увезти лишь часть имущества, прежде чем армия вступила в лагерь. Генерал Салли смог захватить сотни типи, тонны заготовленного на зиму сушёного мяса и множество бизоньих шкур.
Последствия
Сиу в результате отступления потеряли почти всё своё имущество, и для них это было серьёзным ударом. Альфред Салли приказал сжечь все типи в лагере и перестрелять всех собак, бродивших по нему. Он позже подвергся серьёзной критике за то, что атаковал лакота, не имевших ничего общего с сиу, участвовавших в восстание в Миннесоте.
Напишите отзыв о статье "Битва у Киллдир-Маунтин"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Стукалин Ю. Энциклопедия военного искусства индейцев Дикого Запада. — Москва: «Яуза» и «Эксмо», 2008. — С. 88. — 688 с. — 4100 экз. — ISBN 978-5-699-26209-0.
Литература
- Котенко Ю. В. Индейцы Великих равнин. Оружия, воинская магия, боевое искусство, битвы. — Москва: Издательский Дом «Техника-молодежи», 1997. — 160 с. — ISBN 5-88573-005-9.
- Clodfelter Micheal D. The Dakota War: The United States Army Versus the Sioux, 1862-1865. — McFarland Publishing, 2006. — ISBN 0786427264.
- Carley, Kenneth. The Dakota War of 1862. — Minnesota Historical Society Press, 2001. — ISBN 978-0-873-51392-0.
Ссылки
- [www.nps.gov/history/hps/abpp/battles/nd005.htm National Park Service battle summary]
Отрывок, характеризующий Битва у Киллдир-Маунтин
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
