Битва у Политимета
| Битва у Политимета | |||
| Основной конфликт: Походы Александра Македонского | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
река Политимет (современная р. Зерафшан) рядом с Самаркандом в Узбекистане | ||
| Итог |
победа согдийцев над греко-македонянами | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Би́тва у Политимета, (329 до н. э.) — сражение между армиями полководцев Александра Македонского и согдийца Спитамена.
Содержание
Ход сражения
В 329 году до нашей эры Александр Македонский захватил Бактрию и Согдиану и продолжил поход на Восток. Однако в Согдиане Спитамен поднял восстание против власти Александра Македонского. Был осажден македонский гарнизон в столице Согда Мараканде (Самарканд). По версии Арриана, Александр отправил на Спитамена своих полководцев: Андромаха, Менедема и Карана, дав им около 60 всадников-«друзей» и 800 наемников, которыми командовал Каран; наемников же пехотинцев дал он около полутора тысяч. К ним прикомандировал он переводчика Фарнуха, родом ликийца.[1] Спитамен выбрал тактику изнурения противника беспрерывными нападениями с разных сторон. В конце концов греко-македонское войско было окружено и почти уничтожено. По данным Арриана, спаслось не больше 40 всадников и человек 300 пехотинцев.
По данным Курция Руфа, главным полководцем был Менедем во главе 3 тысяч пехотинцев и 800 всадников. Пало в этом сражении 2 тысячи пехотинцев и 300 всадников. Сам Менедем пал в сражении.[2] Это поражение Александр ловко скрыл, пригрозив прибывшим с места сражения казнью за распространение вести о случившемся.
Значение
Это была первая и единственная победа над войсками полководцев Александра Македонского за всю историю его похода на Восток. После этого Александру пришлось три года подавлять восстания в Согдиане и Бактрии. Лишь женитьба на местной девушке Роксане позволила привлечь на свою сторону местную знать.
Напишите отзыв о статье "Битва у Политимета"
Примечания
Литература
- Арриан. Поход Александра. — М.: МИФ, 1993.
- Руф К.К. История Александра Македонского. — М.: Издательство МГУ, 1993.
Отрывок, характеризующий Битва у Политимета
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
