Битольская духовная семинария
| Битольская духовная семинария | |
|---|---|
| Оригинальное название | Битољска богословија |
| Год основания | 1922 |
| Конфессия | православие |
| Церковь | Сербская православная церковь |
| Расположение | Битола, Сербия |
Би́тольская духо́вная семина́рия свято́го Иоа́нна Богосло́ва (серб. Битољска богословија св. Јована Богослова) — духовная семинария Сербской православной церкви, существовавшая в Битоле в 1922—1941 годах.
Основана епископом Битольским Иосифом (Цвийовичем) в 1922 году[1] для подготовки священно- и церковнослужителей из македонцев.
Здесь преподавали Иоанн (Максимович), Киприан (Керн), Иустин (Попович), Николай (Карпов)[2], Григорий (Удицкий) и др.
В начале апреля 1941 года из-за нападения нацистской Германии на Югославию занятия в Битольской Духовной семинарии прекратились. 10 апреля здание семинарии заняла немецкая часть, потом немецкий военный госпиталь и, наконец, болгарская полиция. В середине мая 1941 года все преподаватели семинарии уехали из Битоля в Сербию. На момент расформирования в семинарии числились 15 преподавателей и около 400 учащихся[2].
Ректоры
- Протоиерей Никола Круль (1920-е)
Известные выпускники
- архимандрит Василий (Пронин)
- епископ Лонгин (Томич)
- епископ Мефодий (Муждека)
- Михаил (Гогов), предстоятель неканонической МПЦ
- епископ Иоанн (Велимирович)
- Мефодий (Попоский), митрополит неканонической МПЦ
Напишите отзыв о статье "Битольская духовная семинария"
Примечания
- ↑ [arhiva.srbi.org.mk/index.php?option=com_content&view=article&id=5024%3Aporuke-cetvrtog-srpsko-makedonskog-naunog-skupa-u-bitolju&catid=67%3Aotvorena&Itemid=95&lang=sr Поруке Четвртог српско-македонског научног скупа у Битољу]
- ↑ 1 2 Михаил Шкаровский [www.bogoslov.ru/text/457045.html Создание Македонской Православной Церкви в период оккупации республики и первые послевоенные годы (1941 - начало 1950-х гг.)]
Отрывок, характеризующий Битольская духовная семинария
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
