Бичи, Ричард Бриджес

Ричард Бриджес Бичи
Richard Brydges Beechey
Гражданство:
Жанр:	маринист
Стиль:	классицизм

Ричард Бриджес Бичи (англ. Richard Brydges Beechey; 17 мая 1808, Лондон — 14 марта 1895) — британский художник-маринист, путешественник. Адмирал королевского военно-морского флота Великобритании.

Биография

Родился в семье художника сэра Генри Уильяма Бичи, члена Королевской академии художеств.

По семейной традиции в четырнадцать лет вступил в Королевской военно-морской флот, окончил Королевский военно-морской колледж в Портсмуте. Служил на корабле HMS «Blossom» под командованием своего брата Фредерика Вильгельма Бичи. Вместе с ним совершил ряд путешествий, на исследовательском судне «Blossom» предпринял с 1825 по 1828 экспедицию в Тихий океан, Берингов пролив и арктическую Северную Америку.

Участвовал в плавании в залив Коцебу для встречи с продвигающейся с востока по суше экспедицией Джона Франклина. При этом, достиг лишь мыса Барроу на самом севере Аляски. Так как встреча не состоялась, с командой судна вернулся в октябре 1828 года в Вулидж в Англию.

В 1828 году был назначен лейтенантом. Затем он служил в Средиземном море. В 1835 году был направлен для исследовательской службы в Ирландию. Проводил изыскательские работы в устье Шеннона и на западном побережье Ирландии. Его имя отмечено на многих картах ирландского побережья.

В 1851 году стал капитаном. Вышел в отставку в 1864 г.

Со временем дослужился до звания вице-адмирала (1879). Почётный член Королевской академии Хиберниан с 1868 года.

Творчество

Как его отец и двое братьев Генри Уильям Бичи (1789—1862) и Георг Дункан Бичи (1798—1852), Ричард стал знаменитым художником, автором картин с видами различных морских объектов, военно-морских батальных сцен. Создал много рисунков, изображающих места и сцены из его путешествий, в том числе, в Арктике и южных морях.

Р. Бичи был постоянным участником художественных выставок. С 1832 по 1877 гг. выставил девятнадцать работ в Королевской Академии, с 1833 по 1859 — тринадцать картин — в Британском институте, и семь — в Обществе британских художников (1834—1835).

Ссылки

• [www.libraryireland.com/irishartists/richard-brydges-beechey.php Richard Brydges Beechey] (англ.)

Отрывок, характеризующий Бичи, Ричард Бриджес

Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.