Лучшая участь

</th></tr> </td></tr>

Лучшая участь
англ. The Greater Good Эпизод телесериала «Остаться в живых»
Эссам угрожает Саиду.
Номер серии	Сезон 1 Серия 21
Режиссёр	Дэвид Гроссман
Автор сценария	Леонард Дик
Приглашённые актёры	Донни Кешаварц Дженни Гаго Дариуш Кашани Уоррен Кундис Дэвид Паттерсон Али Шахид Амини
Производственный номер	119
Центр. персонаж(и)	Саид
День на острове	42
Премьера	4 мая 2005 (ABC)
Хронология
← Ранее	Далее →
«Близкие родственники»	«Кое-что о Кейт»
Список серий

«Лучшая участь» (англ. The Greater Good) — двадцать первая серия первого сезона американского телесериала «Остаться в живых». Во второй раз за сериал центральным персонажем серии становится Саид Джарра.

Сюжет

Воспоминания

Саида без причины задержали в лондонском аэропорту Хитроу и препроводили в комнату для допросов. Там его встретили агент ЦРУ и агент австралийской разведки. Они хотели, чтобы Саид возобновил знакомство со своим приятелем Эссамом, с которым он вместе учился в Каирском университете. Эссам в этот момент проживал в Сиднее и был членом террористической группировки, укравшей 300 килограммов взрывчатки C-4. Саиду было поручено выяснить местоположение взрывчатки, а в обмен агенты пообещали раскрыть ему, где и под каким именем скрывается Надия, его любимая женщина.

После некоторого колебания Саид согласился. Он уехал в Австралию, там якобы случайно встретил Эссама в мечети и быстро завоевал его доверие. Вскоре тот представил его своим товарищам-террористам. Обнаружив в комнате подслушивающее устройство, Саид успокоил и их подозрения на свой счет. Хотя Эссам не знал, где взрывчатка, ему было отведено ключевое значение в предстоящем террористическом акте — он должен был стать смертником, но на момент встречи с Саидом ещё колебался, не решаясь принять на себя эту роль. Эссам признался другу в своей неуверенности, на что Саид ответил, что, подорвав взрывчатку, он отомстит таким образом за гибель жены. Это побудило Эссама отбросить сомнения и решиться стать смертником. Однако он попросил, чтобы Саид принял смерть вместе с ним.

Когда к террористическому акту все было готово, друзья сели в грузовик со взрывчаткой. Саид, решив спасти жизнь Эссама, признался, что предал его и работает на ЦРУ, и предложил бежать. Однако Эссам не послушал, угрожал ему пистолетом, а потом сам застрелился. Затем, так как задание было выполнено, а взрывчатка благополучно возвращена, агенты разведки вручили Саиду билет до Лос-Анджелеса и координаты Надии. Саид, тем не менее, отложил поездку на день, чтобы похоронить тело друга согласно мусульманским обычаям.

События

Пока Саид был вместе с Шеннон у тела умершего Буна и утешал её, Кейт догнала Джека, который никак не мог разыскать в лесу Локка. Он едва не валился с ног от усталости, так как всю прошлую ночь не спал, и к тому же был ещё слаб после переливания крови. Тем не менее, он был полон решимости разыскать старика, так как ставил ему в вину смерть Буна — если бы Локк рассказал правду о том, при каких обстоятельствах юноша получил травмы, Джек применил бы другие методы лечения и, вероятно, смог бы спасти его. Не сумев разыскать Локка, он вернулся в лагерь, где спасшиеся хоронили Буна.

Когда Саид завершил небольшую прощальную речь, появился Локк. Его футболка была все ещё залита кровью Буна. Джек тут же набросился на него и начал избивать, обвиняя старика во лжи, пока Чарли и Сойер не оттащили его. Затем Джека увели в палатку. Он никак не желал успокоиться, повторяя, что Локк солгал ему. Тогда Кейт напоила его водой со снотворным, и доктор наконец уснул. Тем временем Шеннон, напомнив Саиду о его обещании помочь ей, потребовала отомстить Локку за гибель брата. Саид нашёл старика в пещерах и попросил отвести его к самолету, якобы желая поискать там запчасти от рации. По пути Саид осторожно расспросил Локка, но тот и не думал раскрывать правду. Обыскав самолет, араб, угрожая старику пистолетом, приказал рассказать все о люке, но тот выкрутился, сказав, что Бун имел в виду люки в самолете. Вернувшись в лагерь, Саид рассказал Шеннон, что говорил с Локком и сделал вывод, что Бун погиб в результате трагической случайности, однако это не убедило девушку в невиновности Локка.

На пляже Чарли нянчился с ребенком Клер. Малыш не прекращал плакать. Сделав курьезное открытие, что ребенок замолкает при звуке голоса Сойера, Чарли принялся ходить следом за аферистом. Тем временем Джек проснулся и заметил, что ключ от кейса с оружием, который он носил на шее, пропал. Он заподозрил в краже Локка, однако Саид не без основания предположил, что ключ украла Шеннон. Начался ливень. Кейт, Саид и Джек побежали в джунгли и разыскали там Шеннон, которая держала на прицеле Локка. Они попробовали образумить её, но она никого не слушала. В тот момент, когда Шеннон выстрелила, Саид сбил её с ног, и поэтому она задела только ухо Локка. Вне себя от гнева, девушка убежала. Остальные ушли вслед за ней, оставив Локка в одиночестве.

Вечером Саид подошёл к сидящему у костра Локку, и тот поблагодарил его за то, что араб спас ему жизнь. Но Саид объяснил, зачем на самом деле помешал Шеннон — он считал, что Локк может каким-то образом открыть для них путь к спасению с острова, хотя и по-прежнему не доверял ему. Затем Саид потребовал, чтобы Локк всё-таки отвел его к люку.

Роли второго плана

• Донни Кешаварц — Эссам Тасир

Интересные факты

• Друзья Эссама играют в Half-Life и обсуждают, для чего нужна монтировка.

Ссылки

• Описание серии на [www.lostpedia.com/wiki/The_Greater_Good Lostpedia.com]  (англ.)
• Кадры на [gallery.lost-media.com/thumbnails-393.html Lost-media.com]

Отрывок, характеризующий Лучшая участь

Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.