Благовещенский собор (Павлодар)
| Православный храм | |
Благовещенский собор города Павлодара
| |
 Благовещенский собор города Павлодара | |
| Страна | Казахстан |
| Город | Павлодар |
| Конфессия | Русская православная церковь |
| Епархия | Павлодарская и Усть-Каменогорская |
| Строительство | 1993—1999 годы |
| Сайт | [www.blagosobor.ru/ Официальный сайт] |
Благовещенский собор города Павлодара — кафедральный собор Русской православной церкви в городе Павлодаре. Был открыт 23 октября 1999 года.
Содержание
Описание
Арки и своды храма построены из красного кирпича. На храме — семь куполов, символизирующие семь таинств и семь вселенских соборов. Ещё три купола — символ Святой Троицы расположены на звоннице. Куполы собора обшиты металлом золотистого цвета, покрытым нитридом титана. Кровля храма была изготовлена в городе Новосибирске по специальной технологии из оцинкованного железа, покрытого полимерной пленкой. Главный крест над собором возвышается на 51 метр от земли. Всего в храме 9 колоколов (по числу ангельских чинов). Самый большой колокол весит 1024 кг, самый маленький — 4 кг[1].
Собор окружён парком, который был заложен в честь третьего тысячелетия. В парке также находится часовня во имя Святого Николая, в которой находится икона Святого Николая с частицей его мощей[1].
История
В 1990 году Архиепископом Алма-Атинским и Казахстанским Алексием (Кутеповым) было благословлено строительство Благовещенского собора в Павлодаре. 17 мая 1990 года Павлодарский городской Совет народных депутатов принял решение о выделении Православной Церкви участка площадью 1,1 га в микрорайоне № 2. В 1993 году было начато строительство — в основание собора были уложены монолитные плиты[2].
После этого строительство было приостановлено на четыре года. Только в 1998 году при активном участии акима Павлодарской области Жакиянова Г. Б. и акима города Чмых Н. И. темпы строительства ускорились. Первоначально сдача объекта была намечена к 2000-летию Рождества Христова, затем был предложен новый срок — ко Дню Республики, к 25 октября 1999 года[2].
7 июня 1998 года в праздник Святой Троицы настоятель Христо-Рождественского храма игумен Иосиф (Ерёменко Иосиф Борисович) совершил водосвятный молебен у строящегося собора[2].
19 октября 1999 года из Москвы в Павлодар на автомашинах были привезены колокола (отлиты на АМО ЗИЛ), паникадило и церковная утварь (изготовлены на Художественно-производственном предприятии Русской православной церкви «Софрино»), в тот же день было произведено их освящение. 19 октября 1999 года был произведён подъем колоколов[2].
22 октября 1999 года Архиепископом Астанайским и Алматинским Алексием (Кутеповым) был совершён чин великого освящения нового Благовещенского собора. На следующий день произошла торжественная церемония открытия собора, в которой приняли участие Архиепископ Астанайский и Алматинский Алексий, аким Павлодарской области Г. Б. Жакиянов и аким города Павлодара Н. И. Чмых. Таким образом Благовещенский собор стал вторым храмом в Павлодаре. До этого времени единственным храмом города и области оставался Христо-Рождественский храм[1].
2 августа 2000 года собор посетил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и передал в дар собору икону Христа Спасителя.
Напишите отзыв о статье "Благовещенский собор (Павлодар)"
Примечания
Литература
- Павлодар. Павлодарская область. Энциклопедия, Павлодар., 2003; Казахстан, А-А., 1969 (Павлодарское Приртышье)
Ссылки
- [www.sovetexperta.ru/ Сайт павлодарского благочиния РПЦ]
- [russian-church.ru/viewpage.php?cat=kazakhstan&page=1 Oф. сайт Митрополичий округ Казахстана. Благовещенский собор. Павлодар город.]
Отрывок, характеризующий Благовещенский собор (Павлодар)
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
