Благоева группа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Благо́ева гру́ппа — одна из первых социал-демократических организаций в России, положивших начало распространению марксизма. Создана болгарским студентом Димитром Благоевым в декабре 1883 года в Санкт-Петербурге. Группа насчитывала до 30 активных членов, главным образом студентов Петербургского университета и Технологического института. Вокруг группы Благоева сплотились представители революционных кружков учащейся и военной молодежи. В 1884 группа приняла название «Партия русских социал-демократов», а после установления связи с группой «Освобождение труда» стала именоваться Петербургской группой партии русских социал-демократов.

Группа организовала около 15 рабочих кружков (до 10 человек в каждом) на ряде металлургических и текстильных предприятий за Невской и Московской заставами, на Васильевском острове, Выборгской стороне и в Нарвской части. Благоевцы выпускали прокламации, создавали библиотечки для рабочих кружков, распространяли как общеобразовательную литературу, так и произведения К. Маркса, Ф. Энгельса, Г. В. Плеханова в Москве, Киеве, Одессе, Самаре, Саратове, Туле, Кременчуге, Таганроге, организовали в 1885 г. выпуск первой в России социал-демократической нелегальной газеты «Рабочий» (вышло два номера, в январе и июле 1885 г.). За все время деятельности группа Благоева имела три подпольные типографии.

Пропаганду среди рабочих вели члены группы — Д. Благоев, Н. П. Андреев, П. П. Шатько, А. А. Герасимов, П. П. Аршаулов, П. А. Латышев, В. Е. Благославов, В. А. Кугушев, В. Г. Харитонов и другие.

В первом проекте программы группы (1884) ряд теоретических вопросов решался с позиций, близких к марксизму: признание неизбежности капиталистического пути развития России, формирования и роста рабочего класса, необходимости завоевания демократических свобод как предварительных условий для борьбы за социализм. Вместе с тем в этом проекте группы Благоева отразились народнические и лассальянские взгляды. Проект программы группы Благоева, посланный в Женеву, вызвал критику со стороны группы «Освобождение труда», и Г. В. Плеханову было поручено выработать проект, общий для обеих групп. 2-й проект программы группы (получивший впоследствии высокую оценку В. И. Ленина), был доставлен в Петербург летом 1885 г.

После того как в марте 1885 г. руководитель группы Д. Благоев был арестован и выслан из России, группу возглавлял В. Г. Харитонов, а после его ареста в январе 1886 г. — Н. П. Андреев. Окончательно группа Благоева была разгромлена в марте 1887 г.



Члены

Студенты Петербургского университета
Студенты Петербургского Технологического института
  • Андреев Н. П.
  • Андреев П. П.
  • Аршаулов П. П.
  • Ашурков Л. Н.
  • Белявский М. Ю.
  • Герасимов А. А.
  • Григоров Н. Г.
  • Данилов В. Ф.
  • Дементьев К. Г.
  • Розинский А. Н.
  • Фомин А. И.
  • Шатько П. П.
Студенты Петербургской медико-хирургической академии
  • Латышев П. А.
  • Хлопин Г. В.

Кроме того, в группу входили студент Петербургского учительского института В. Е. Ахмаметьев, студент Петербургской лесной академии В. А. Кугушев, Г. Н. Лавров (окончил Петербургское реальное училище), слушательница акушерских курсов Югилевич М. И.

Напишите отзыв о статье "Благоева группа"

Литература

  • Благоев Д., Мои воспоминания, М.— Л., 1928;
  • Овсянникова С. А., Группа Благоева, М., 1959;
  • Полевой Ю. З., Зарождение марксизма в России. 1883—94 гг., М., 1959;
  • Костин А. Ф., От народничества к марксизму, М., 1967.

Отрывок, характеризующий Благоева группа

Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.