Благоевград

Город Благоевград Герб Страна БолгарияБолгария Область Благоевградская область община Благоевград Координаты 42°00′56″ с. ш. 23°05′19″ в. д.42.01556° с. ш. 23.08861° в. д. / 42.01556; 23.08861    Высота центра 410 м Население 75 689 человек (2011) Названия жителей благоевгра́дец, благоевгра́дцы Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код (+359) 73 Почтовый индекс 2700 Автомобильный код Е

Благо́евград — город в юго-западной Болгарии, административный центр Благоевградской области и общины Благоевград.

Прежние названия: Горна Джумая, Скаптопара. Нынешнее название — в честь Димитра Благоева, основателя (1891) и лидера Болгарской социал-демократической (позже рабочей социал-демократической, коммунистической, социалистической) партии.

В городе расположены известный табачный комбинат, пивной завод «Пиринско пиво», университет «св. Неофит Рильский» и «Американский университет в Болгарии». Город находится недалеко от Сербии, Греции, Македонии, также из города легко добраться до Софии, она находится на 100 км севернее. Через Благоевград проходит автомагистраль Струма (E 79) и железная дорога, связывающая Грецию с Европой, европейский транспортный коридор 4. Население около — 76 тыс. жителей.

География

Город находится в гористой местности, в долине реки Струма. Через город протекает река Благоевградска бистрица. Город находится в прекрасных природных условиях: множество минеральных источников, мягкий центрально-средиземноморский климат, буйные горные леса и две известные реки.

История

Благоевград сегодня областной центр с богатой историей, находится в 100 км на юг от Софии, в Благоевградской котловине (360 м над уровнем моря). На юго-восток от него - горный массив Пирин, на восток - Рила, а на запад — Влахина гора. Благоприятные условия способствуют зарождению здесь фракийской цивилизации ок. 300 г. до н. э. Минеральные источники становятся центром поселения фракийцев, которое потом привлечёт внимание римлян. Известно и название этого поселения — Скаптопара. С приходом славян, в эпоху Великого переселения народов, жизнь здесь угасает, а данные за последующее тысячелетие отсутствуют.

После османского нашествия, в XV веке город неоднократно менял названия — Дюма-Базари, Дюма, Орта-Дюма, Джумая, Горна-Джумая. Как бы ни назывался город, в нём всегда проживало многочисленное мусульманское население. К христианскому периоду относится легенда о крестьянине из села Марулево, у которого больной конь излечился с помощью местных минеральных источников. Во времена болгарского возрождения на восточном берегу Бистрицы была построена болгарская часть города — Вароша. Жители города добились султанского фирмана на постройку церкви. Эта церковь Успения Богородицы была освящена в 1844 году, а через 50 лет достроена и расписана. В Вароше находится дом болгарского революционера, участника освободительного движения Георгия Измирлиева — Македончика.

В 1845 году российский славист Виктор Григорович посетил город и написал: «…оставив село Семитлия, вступил в долину, на которой красуется городок Джумая на реке Струме. Ночь провел я у гостеприимных жителей его. Джумая имеет одну церковь во имя Введения Пресвятыя Богородицы и небольшое болгарское училище».

В 1866 году основана городская библиотека. В работе Васила Кынчева, «Македония. Этнография и статистика», указано, что в 1900 году город населяли 1250 болгар 4 500 турок, 60 греков, 250 валахов, 180 евреев и 200 цыган.

В 1912 году после Первой Балканской войны Пиринский край был освобождён от османского владычества. В последующие годы из-за войн происходят значительные миграции населения из Эгейской и Вардарской Македонии, постепенно улучшается инфраструктура города (проводится канализация и т. д.). В 1913 году, в ходе Второй Балканской войны, город был дважды занят греческой армией (см. Сражение в Кресненском ущелье). В 1919 году сюда переезжает Салоникская гимназия (ныне - национальная гуманитарная гимназия «Св. Кирилл и Мефодий»). Открываются 2 школы — первоначально прогимназия и Земледельческая гимназия. Строится Археологический музей.

В 1919 году выходит первая в Джумае газета — «Македонская слеза». Летом 1923 года в современном городском саду проходит первая демонстрация фильма братьями Рожен. После 1925 года начинается благоустройство города. В 1926 году заложен первый камень сегодняшней библиотеки, тогда же архитектурно оформляется площадь «Македония» и прилегающие к ней улицы. До 1929 года в Джумае не было электричества, только некоторые улицы освещались фонарями, также было и в домах. Осенью 1929 года подведение к городу электричества было всенародно отпраздновано на городской площади. Частные дома были электрифицированы в последующие 10 лет.

На месте современного «Золотого цыплёнка» раньше помещался отель «София». В 1920-е годы существовал отель «Лондон» напротив современного «Космоса», а также отель «Пирин» на той же улице. Первые автомобили появились в 1928 году, но были только у самых богатых торговцев и фирм.

12 февраля 1933 г. в Горной-Джумае прошёл Великий македонский сбор, созванный Внутренней Македонской революционной организацией (ВМРО). Старый хорватский повстанец Марко Дошен (1859 – 1944) зачитал приветствие членам ВМРО от руководства УХРО. В начале следующего, 1934 года увидела свет брошюра Дошена «Нашият съюз с македонските българи и за какво се борим ние, хърватите».

В 1934 году в Горной-Джумае был проведён водопровод, до этого воду брали из колодцев. Сначала подключались улицы, только потом отдельные дома. В 1937 году открылся ж. д. вокзал, связавший Горну-Джумаю с Дупницой, что было вновь отпраздновано со всенародным весельем.

Мэрия в те годы находилась в современном кафе «Плаза». В 1950 году Горна-Джумая была переименована в Благоевград, в честь известого болгарского коммуниста Димитра Благоева. В 1954 году к городу присоединено село Грамада, а в 1973 году — и село Струмско. За удивительно короткое время, известное как «строительная эпоха», к концу 1980-х Благоевград буквально преобразился: обустроен новый центр, реконструированы административные здания; заменена канализация; построены здание Юго-западного университета и будущего (с 1991 года) Американского университета, здание мэрии, поликлиника; строится площадь «Георги Измирлиев», созданы фонтаны.

Год Население 1985 65 065 1992 71 476 2000 73 038 2005 70 999 2010 70 404 2011 75 689

Религия

Благоевград принадлежит в церковно-административном отношении к Неврокопской епархии с центром в городе Гоце Делчев. Центр архиерейского наместничества.

Православные храмы:

• «Успения Богородицы» — кв. Вароша
• «Св. Димитр» — кв. Струмско
• «Св. архангел Михаил» — кв. Еленово

Спорт

В городе базируется клуб ПФГ «А» Пирин.

Персоналии

• Владимир Левчев

Города-побратимы

• Батуми (груз. ბათუმი), Грузия
• Делчево (макед. Делчево), Республика Македония
• Нагасаки (яп. 長崎市), Япония
• Оберн, Алабама, США
• Салоники (греч. Θεσσαλονίκη), Греция
• Секешфехервар (венг. Székesfehérvár), Венгрия
• Серре (итал. Serre), Италия
• Скопье (макед. Скопје), Республика Македония (2006)

Ссылки

• [bigenc.ru/text/1872663 Благоевград] / Е. В. Аигина // «Банкетная кампания» 1904 — Большой Иргиз. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 579. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 3). — ISBN 5-85270-331-1.</span>
• [www.blagoevgrad.info Информационный портал]

Отрывок, характеризующий Благоевград

– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.