Бланк, Хуберт де

Хуберт де Бланк (нидерл. Hubert de Blanck; 14 июня 1856, Утрехт — 28 ноября 1932, Гавана) — нидерландско-кубинский пианист, композитор и музыкальный педагог.

Сын скрипача и певицы, Бланк учился у своего отца, пока в 1865 г. не поступил в Льежскую консерваторию, где его педагогами были, в частности, Феликс Этьенн Ледан и Сильвен Дюпюи. В 1869 г. после победы на внутриконсерваторском конкурсе пианистов он перешёл в Брюссельскую консерваторию, а двумя годами позже благодаря королевской стипендии, полученной после выступления перед Леопольдом II, отправился завершать своё образование в Кёльнскую консерваторию к Фердинанду Хиллеру.

В 1873 г. Бланк начал активную концертную карьеру гастрольной поездкой в Санкт-Петербург. После серии выступлении в России, Германии и Швейцарии он на год занял пост музыкального руководителя театра «Эльдорадо» в Варшаве, затем вернулся в Кёльн. Здесь новую страницу в творческой биографии Бланка открыло знакомство с бразильским скрипачом-вундеркиндом Морисом Дангремоном. В 1879—1880 гг. Бланк аккомпанировал Дангремону в ходе его гастролей по Германии и Дании, а в апреле 1880 г. отправился вместе с ним в Бразилию. На протяжении полугода Дангремон и Бланк совместно выступали в Латинской Америке, в том числе в буэнос-айресском театре «Колон» и в Рио-де-Жанейро при дворе императора Педру II. В феврале 1881 г. Бланк прибыл в Нью-Йорк для дальнейших сольных выступлений, сразу же дебютировав с Нью-Йоркским филармоническим оркестром под управлением Теодора Томаса. Здесь Бланк познакомился с Анной Менокаль (1855—1900), представительницей кубинского аристократического рода (сестрой будущего президента Кубы Марио Гарсии Менокаля), и в ноябре того же года женился на ней. В декабре 1882 г. он впервые посетил Кубу, выступив в Гаване в ансамбле с заметными местными музыкантами Ансельмо Лопесом и Серафином Рамиресом (исполнялось трио Антона Рубинштейна); исполнение получило высокую оценку центральных фигур кубинской музыкальной общественности — Игнасио Сервантеса, Пабло Девернина, Николаса Руиса Эспадеро. В 1883 г. Бланк окончательно переселился на Кубу.

В 1885 г. Бланк выступил инициатором создания Общества классической музыки (исп. Sociedad de Musica Classica), в рамках которого на протяжении четырёх сезонов давались концерты камерной музыки. В том же году Бланк основал в Гаване первую консерваторию европейского типа — Консерваторию Хуберта де Бланка, работавшую до 1896 г., когда Бланк был вынужден покинуть Кубу из-за начавшейся там антииспанской революции. Вернувшись после установления кубинской независимости, он приступил к восстановлению работы консерватории, которая открылась в 1899 г. как Национальная консерватория Кубы.

Композиторское наследие де Бланка включает Голландскую симфонию (1884, опубликована на Кубе с посвящением королю Нидерландов), несколько неопубликованных опер, произведения для фортепиано и скрипки с фортепиано.

Заслуги Хуберта де Бланка как основателя Национальной консерватории признаны на Кубе. К его столетию в 1956 г. была выпущена почтовая марка, опубликована его биография. В том же году в гаванском районе Ведадо открылся Театр имени Хуберта де Бланка, работающий по сей день.

Старший сын Хуберта де Бланка Гильермо Де-Бланк-и-Менокаль стал крупным кубинским дипломатом, послом в ряде европейских стран и первым представителем Кубы в Лиге Наций.

Литература

• Orlando Martinez. Hubert de Blanck — Vidda y Obra. — La Habana, 1956.

Ссылки

• [www.hubertdeblanck.nl/ Мемориальный сайт]  (нид.) (англ.)
• [www.habanaradio.cu/singlefile/?secc=13&subsecc=41&id_art=20071130185526 Ramón Fajardo. El maestro Hubert de Blanck] // Habana Radio, 30.11.2007.  (исп.)
• [www.cmbfjazz.cu/cmbf/educacion/educacion_0035.htm Ignacio Cruz Ortega. Hubert de Blanck y la enseñanza de la música en Cuba] // Radio Musical Nacional (Cuba), 30.11.2007.  (исп.)
• Бланк, Хуберт де: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Бланк, Хуберт де

– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.