Бланк, Шмуэл-Лейб

Шмуэл-Лейб Бланк (ивр. ‏שמואל-לייב בלנק‏‎; 20 октября 1891, Дунаевцы Подольской губернии — 16 октября 1962, Филадельфия) — американский еврейский писатель. Писал на иврите.

Биография

Шмуэл (Шмил) Лейб Бланк родился в местечке Дунаевцы (ныне Хмельницкая область Украины), с 1909 года жил в Липканах Бессарабской губернии. Дебютировал в 1917 году в кишинёвских периодических изданиях на иврите. В 1923 году покинул ставшую румынской Бессарабию и поселился в Филадельфии.

На протяжении всей жизни публиковал рассказы и составившие тетралогию романы на иврите из жизни бессарабских евреев и новых иммигрантов в Филадельфии. Один из нескольких сочинявших на иврите американских литераторов.

Автор документального исследования истории еврейской сельскохозяйственной колонизации в Бессарабии (совместно с Йосефом Мазуром, 2006).

Книги

Документальные исследования

• חקלאים יהודים בגולה: התיישבות החקלאית היהודית בבסרביה (1941—1837) והשתקפותה בכתבי ש"ל בלנק / יוסף מזור — Ḥaḳlaʼim Yehudim ba-golah: ha-hityashvut ha-ḥaḳlaʼit ha-Yehudit be-Besarabyah (1837—1941) ṿe-hishtaḳfutah be-khitve (с Йосефом Мазуром). Еврейская сельскохозяйственная колонизация в Бессарабии (1837—1941). Иерусалим: Karmel, 2006 (ירושלים: כרמל, 2006).

Художественные произведения

• "ערבה" (ניו יורק : ההסתדרות העברית באמריקה, תרפ"ו)
• "צאן" (ברלין-שרלוטנבורג ; ווילנא : א"י שטיבל : דפוס ראם, תר"ץ)
• "בלילה ההוא", קומדיה לפורים, (ניו יורק ; ירושלם : שילה : דפוס ארץ ישראל, תרצ"א)
• "יום הפרחים" (ניו יורק : חמו"ל, תרצ"א)
• "אם הבנים" חזיון מימי החשמונאים במערכה אחת (ניו יורק ; תל אביב : שילה : דפוס הארץ, תרצ"א)
• "ילדי ירושלים", חזיון לחנכה, (ניו יורק ; ירושלים : שילה, 1931)
• "אדמה", רומן, (תל אביב : מצפה, תרצ"ב 1931)
• "בשעת חירום", סיפורים מימי מלחמת העולם הראשונה עם הקדמה מאת מנחם ריבולוב, (פילדלפיה : הר ציון, תרצ"ב)
• "נחלה", רומן, (תל אביב : א"י שטיבל, תרצ"ג)
• "מיסטר קוניס", רומן מן ההווי האמריקאי, (תל אביב : א"י שטיבל, תרצ"ד)
• "מושבה", סיפור, (תל אביב : א"י שטיבל, תרצ"ו)
• "אי הדמעות", סיפורים, (ניו יורק : עגן, על יד ההסתדרות העברית באמריקה, 1941)
• "ביד הגורל", שלשה ספורים (ניו יורק : עגן, 1944)
• "במערבלת החיים", סיפורים, (ניו יורק : עגן, 1954)
• "על אדמת אמריקה", סיפור, (תל אביב : א' ציוני, תשי"ח)
• "עץ השדה", ספורים, (ירושלים : קריית ספר, (1961

Ссылки

• [library.osu.edu/projects/hebrew-lexicon/01154 Шмуэл-Лейб Бланк в Лексиконе ивритских литераторов]

Отрывок, характеризующий Бланк, Шмуэл-Лейб

Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.