Блаумане, Кристина

Кристина Блаумане
Дата рождения	1975(1975)
Место рождения	Рига
Страна	СССР СССР Латвия Латвия
Профессии	виолончелист
Инструменты	виолончель

Кристина Блаумане (латыш. Kristīne Blaumane; род. 1975, Рига) — латвийская виолончелистка.

Биография

Из семьи музыкантов. Окончила Латвийскую музыкальную академию (класс Элеоноры Тестелец), затем — Гилдхоллскую школу музыки в Лондоне. C 1996 живёт в Великобритании.

Творческие контакты

Концертмейстер группы виолончелей оркестра Амстердам Симфониетта, приглашенный концертмейстер оркестра Кремерата Балтика Гидона Кремера. Вместе с Р.Минцем и М.Рысановым играет в трио ASCH. Выступала с Айзеком Стерном, Гидоном Кремером, Йо-Йо-Ма, Ким Кашкашьян, Л. О. Андснесом, Татьяной Гринденко, Ю.Башметом, О.Майзенбергом и др. Регулярно участвует в международном фестивале Kremerata Musica в Локкенхаусе (Австрия), московском фестивале Возвращение.

Репертуар

В репертуаре виолончелистки — Бетховен, Шуберт, Брамс, Сезар Франк, Дебюсси, Равель, Респиги, Пуленк, Шульхоф, Шостакович, Шнитке, Васкс, Джон Тавенер, Петерис Плакидис, Добринка Табакова.

Первый альбом, записанный Блаумане вместе с российским пианистом Яковом Кацнельсоном, включает сонаты Эдварда Грига и Сэмюэла Барбера, а также редко исполняемые «Вариации на словацкую тему» Богуслава Мартину.

Признание

Победитель конкурсов Альтернатива-95, Motorola Competition, Молодой музыкант года Латвийской филармонии, конкурса камерных ансамблей в Кармеле (США). Лауреат Hattori Foundation Award, Ian Flemming Award, Lord Mayor’s Prize. Большая музыкальная премия Латвии (2005).

Ссылки

• [www.quartzmusic.com/artist/61.htm]
• [homecoming.ru/people/blaumane]
• [myspace.com/blaumane]

Отрывок, характеризующий Блаумане, Кристина

Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.