Блинов, Иван Петрович

Иван Петрович Блинов
Дата рождения:	24 июня 1904(1904-06-24)
Место рождения:	с. Вялсы, Вялсинская волость, Елатомский уезд, Тамбовская губерния, Российская империя (ныне Рязанская область)
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	8 июля 1981(1981-07-08) (77 лет)
Место смерти:	Курган, Курганская область, РСФСР, СССР
Награды и премии:

Иван Петрович Блинов (24 июня 1904, Вялсы, ныне Рязанская область — 8 июля 1981, Курган) — машинист депо станции Курган Южно-Уральской железной дороги.

Биография

Иван Блинов Родился 24 июня 1904 года в селе Вялсы Вялсинской волости Елатомского уезда Тамбовской губернии (ныне в Батьковском сельском поселении Сасовского района, Рязанской области), в крестьянской семье.

Трудовую деятельность начал в 1912 году пастухом.

В 1916 году, в 12 лет, пришел работать на железную дорогу. В паровозном депо станции Сасово Московско-Казанской железной дороги подростка поставили обтирщиком, затем получил квалификацию слесаря.

В 1917 г. вступил в члены профсоюза, был трижды делегатом съездов ЦК профсоюзов и X съезда ВЦСПС.

С 1924 года работал в локомотивном депо станции Курган Южно-Уральской железной дороги. Самостоятельно изучил устройство паровоза. В 1927 году стал помощником машиниста, а через два года сдал теоретические и практические испытания и получил права машиниста.

В 1936 году Блинову, как лучшему машинисту, доверили новый локомотив — ФД20-2697. Паровозы этой серии были самым мощными советскими локомотивами. Блинов приложил все силы и умение, чтобы максимально использовать возможности новой техники, включился в кривоносовское движение. Он одним из первых перешагнул запретный барьер весовых норм поездов и стал водить составы двойного, а затем и тройного веса. В том же 1936 году провел на Курганском отделение по графику состав весом 10400 т при норме 1800 т. Также он постоянно перевыполнял задания по технической скорости, а среднесуточный пробег его паровоза составлял 140—150 км. Основой успеха являлось поддержание отличного технического состояния локомотива. Одини из инициаторов движения машинистов-пятисотников.

С 1939 года член ВКП(б), в 1952 году партия переименована в КПСС. Впоследствии обсуждался на партийном собрании локомотивного депо и исключен из партии за то, что в 1937 году Блинов И. П. дал ложные показания следствию НКВД о вредительской деятельности начальника депо Федорова, за что Федоров Александр Алексеевич был расстрелян 07.01.1938, реабилитирован 06.03.1958.

В годы Великой Отечественной войны водил с высокой скоростью поезда-тяжеловесы, экономил топливо. Бригада ремонтировала паровоз своими силами, довела его пробег между подъемками до 120 тысяч кило­метров при норме 40 тысяч. Был инициатором работы зимой по нормам летнего графика.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года «за особые заслуги в обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени» Блинову Ивану Петровичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1945 году получил назначение на должность начальника паровозного хозяйства Краснодарского отделения Северо-Кавказской железной дороги. За три года коллектив под его руководством вернул к жизни 22 разбитых паровоза, активно участвовал в восстановлении депо и путевого хозяйства в Краснодаре и Новороссийске.

В 1947 году Блинов вернулся в Курган и вновь встал за регулятор своего паровоза. В 1957 году он стал водить электровоз, а в 1959 году ушел на заслуженный отдых.

Жил в городе Кургане.

За 40 лет работы на железной дороге внес более 60 рационализаторский предложений с годовой экономией более 100 млн рублей. Щедро делился своим опытом, воспитал десятки учеников, в том числе и будущих Героев Социалистического Труда (Карпеш, Борис Петрович).

Принимал активное участие в общественной жизни города и Курганского отделения железной дороги, неоднократно избирался депутатом Курганского городского Совета депутатов трудящихся, членом городского и областного комитетов партии. Был делегатом ХХ съезда КПСС, депутатом Верховного Совета СССР III созыва. Много лет состоял в совете ветеранов железнодорожного узла и возглавлял районную комиссию содействия Советскому фонду мира, любил встречаться с молодёжью.

Иван Петрович Блинов скончался 8 июля 1981 года. Похоронен в Кургане, на новом Рябковском кладбище, около центрального входа.

Награды

• Герой Социалистического Труда, 5 ноября 1943 года
  • Медаль «Серп и Молот» № 140
  • Орден Ленина № 16292
• Орден Ленина
• Орден Ленина
• Орден Трудового Красного Знамени
• медали
• три знака «Почётному железнодорожнику».

Память

• Улица Блинова в Ильичёвском районе Мариуполя.
• На доме где жил герой-железнодорожник установлена мемориальная доска (г. Курган, ул. Красина, 94).
• Его имя увековечено на мемориале в Парке Победы и на Доске почета курганских железнодорожников.
• У станции Курган в августе 1980 года открыт памятник — локомотив ФД20-2697, на вечную стоянку его привел лично Иван Петрович Блинов.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13058 Иван Петрович Блинов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 1 сентября 2014.

Литература

• Герои стальных магистралей. — Кн. 1. — М., 2000
• Герои труда военных лет 1941—1945. — М., 2001
• Золотое созвездие Зауралья. — Кн. 2. — Курган: ПарусМ, 2002.

Отрывок, характеризующий Блинов, Иван Петрович

Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.