Блок (дворянский род)

Блок
Описание герба: см. текст
Том и лист Общего гербовника:	I, 144
Губернии, в РК которых внесён род:	Санкт-Петербургская
Части родословной книги:	II, III
Родоначальник:	Людвиг Блок
Место происхождения:	Демитц
Подданство:
Российская империя
Имения:	Удосолово

Блоки (мн. число, в единственном числе Блок) — русский дворянский род.

Справка, выданная Мекленбургским архивом, сообщает следующее. В 1752 году в маленьком городке Демитц на Эльбе скончался фельдшер Людвиг Блок, женатый на дочери булочника Сусанне Катерине Зиль.

Сын фельдшера, Иоганн Фридрих, продвинулся дальше — изучал медицину в Ростокском и в Берлинском университетах. Именуясь уже (может быть, самовольно) фон Блоком, на двадцать первом году жизни вступил в русскую службу, стал Иваном Леонтьевичем, в 1796 г., имея чин коллежского советника, возведён в российское дворянство. Женат был на Катарине Виц. Получил за заслуги имение Удосолово в шестьсот душ, где впоследствии проживала семья Блоков-Веймарнов. Они были с одной стороны ближней родней семье поэта Блока, с другой — Пушкина (через Софью Абрамовну Ганнибал фон Роткирх). Единственное, что сохранилось с тех времён, это развалины церкви Михаила Архангела (1807) и несколько надгробных плит семьи Блоков-Веймарнов. Сын немецкого доктора, Александр Иванович (1785—1847), женатый на Елизавете Петровне фон Геринг, заметно поднял и укрепил благосостояние рода. Управлял Собственной Е. И. В. канцелярией при Николае I, достиг чина действительного тайного советника и гофмейстера.

Его сын, Блок, Константин Александрович (1833—1897) — участник Хивинского похода 1873 года, командир лейб-гвардии Конного полка, почётный опекун, генерал-лейтенант.

Другой сын, Лев Александрович (1823—1883). Окончив Училище правоведения, женился на красавице — Ариадне Александровне Черкасовой, дочери псковского губернатора. Дослужился также до высоких чинов, занимал должность вице-директора Таможенного департамента. Черты его красивого холодного лица, обрамленного благообразными бакенбардами, передались, через поколение, внуку-поэту. Люди, знавшие Александра Блока и имевшие случай увидеть изображение Льва Александровича в возрасте тридцати примерно лет, поражались удивительному фамильному сходству: «Вылитый дед».

Старшим сыном Льва Александровича был Александр Львович. Он пошёл по ученой части. Ещё студентом ушёл из дома, отказался от хорошо налаженного, сытого барского уклада, жил уроками, а впоследствии с какой-то одержимостью расшатывал и в конце концов совершенно разрушил свой быт. В автобиографии А. А. Блока об отце сказано: «Судьба его исполнена сложных противоречий, довольно необычна и мрачна». И ещё: «…во всем душевном и физическом облике его было что-то судорожное и страшное».

Другой сын Льва Александровича Блок, Иван Львович (1854/1858 — 1906) — самарский губернатор, дядя поэта.

Описание герба

В щите, имеющем красное поле, изображена шестиконечная золотая звезда; под ней означены на положенном горизонтально серебряном пне две диагонально перевившиеся змеи, держащие во ртах золотые ветви.

Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом, на котором возвышаются два чёрных орлиных крыла. Намёт на щите с правой стороны чёрный, а с левой красный, подложен серебром. Герб Блока внесен в Часть 1 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 144

Литература

• В. Н. Орлов. [publ.lib.ru/ARCHIVES/O/ORLOV_Vladimir_Nikolaevich/Gamayun.(1981).%5Bdoc%5D.zip Гамаюн].

Ссылки

• [rusdeutsch-panorama.ru/jencik_statja.php?mode=view&site_id=34&own_menu_id=4716 БЛОКИ (Block), дворянский род — Энциклопедия «Немцы России»]
• [www.ostrov.ca/drevo/individual.php?pid=I1978 Родословная роспись Блоков]

Отрывок, характеризующий Блок (дворянский род)

В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…