Блуфорд, Гайон Стюарт
Поделись знанием:
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
| Гайон Стюарт Блуфорд | |
| Guion Steward Bluford, Jr. 'Guy' | |
 | |
| Страна: | |
|---|---|
| Специальность: | |
| Воинское звание: | |
| Экспедиции: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
Га́йон Стю́арт Блу́форд (англ. Guion Steward Bluford, Jr. 'Guy'[1] ; род. 1942) — американский астронавт НАСА, полковник ВВС (на 1993 год). Участник четырёх полётов на «Спейс шаттл» — STS-8[2], STS-61-A[3], STS-39[4], STS-53[5], имеет 144 боевых вылета во Вьетнаме[6].
Содержание
Детство
Родился 22 ноября 1942 года в Филадельфии (штат Пенсильвания).
Образование и научные звания
После окончания в 1960-м году средней школы, Гайон Блуфорд поступил в Университет штата Пенсильвания, где получил в 1964 году степень бакалавра по аэрокосмической технике. По этой же специальности он получил степени магистра (1974) и доктора наук (1978), но уже в Технологическом институте ВВС с дополнительной специализацией по лазерной физике. Также в 1987 году он получил магистра наук по управлению торгово-промышленной деятельностью в Университете Хьюстона.
Военная служба
Во время обучения в Университете прошел подготовку по программе подготовки офицеров запаса ВВС США (Air Force ROTC). Службу начал с летной подготовки на базе ВВС Уилльямс (Williams AFB) в Аризоне. Получил назначение в 557-ю тактическую истребительную эскадрилью (557th Tactical Fighter Squadron) на базе Камрань (Cam Ranh Bay), принимал участие во вьетнамской войне, выполнил 114 боевых вылета, из них — 65 над территорией Северного Вьетнама.
- 1967 года — июль — был переведен в учебно-истребительное авиакрыло (3,630th Flying Training Wing) на базе ВВС Шеппард (Sheppard AFB) в Техасе, где служил пилотом-инструктором T-38A. Был офицером по оценке действий экипажей и помощником командира авиакрыла.
- 1971 год — (начало) — Блуфорд поступил в школу офицеров эскадрильи (Squadron Officers School), окончив которую вернулся на службу в качестве заместителя руководителя полетами и советником по учебному процессу.
- 1974 год — после окончания Технологического института ВВС был оставлен на службе в Лаборатории динамики полета (Air Force Flight Dynamics Laboratory) на базе ВВС Райт-Петерсон (Wright-Patterson AFB) в качестве инженера-разработчика. Служил заместителем по перспективным разработкам, начальником аэромеханического управления и начальником Отделения аэродинамики.
Воинские звания
Космическая подготовка
16 января 1978 года выбран кандидатом в отряд астронавтов НАСА во время 8-го набора. Прошел курс общекосмической подготовки и в августе 1979 года был зачислен в отдел астронавтов в качестве специалиста полёта. Занимался проверкой программного обеспечения в лаборатории электронного оборудования шаттла, работал с дистанционным манипулятором шаттла.
Полёты в космос
В качестве специалиста полёта участвовал в четырёх миссиях шаттлов:
- STS-8[7] — на шаттле Челленджер с 30 августа по 5 сентября 1983 года. Продолжительность полета шаттла — 6 суток 1 час 9 минут 32 секунды. Миссия: вывод на орбиту телекоммуникационного спутника INSAT-1B. Тестирование канадского манипулятора «Канадарм».
- STS-61-A[8] — на шаттле Челленджер с 30 октября по 6 ноября 1985 года. Продолжительность полета шаттла — 7 суток 0 часов 45 минут 42 секунды. Единственный восьмиместный полёт в истории пилотируемой космонавтики (не считая сводных экипажей во время посещения «Шаттлами» орбитальных станций «Мир» и МКС). Миссия: научные эксперименты в многоразовой космической лаборатории «Спейслэб» и вывод на орбиту экспериментального спутника GLOMR (Global Low Orbiting Message Relay Satellite).
- STS-39[9] на шаттле Дискавери с 28 апреля по 6 мая 1991 года. Продолжительность полета шаттла — 8 суток 7 часов 23 минуты 11 секунд. Миссия: научные эксперименты по заказу министерства обороны США.
- STS-53[10] — на шаттле Дискавери со 2 по 9 декабря 1992 года. Продолжительность полёта шаттла — 7 суток 7 часов 21 минута 8 секунд. Ещё одна миссия по заказу министерства обороны США.
Ушёл из отряда астронавтов и из НАСА в июле 1993 года.
Профессиональная деятельность
После ухода в 1993 году из НАСА работал вице-президентом / директором проектно-конструкторского управления корпорации NYMA Inc. в городе Гринбелт, штат Мэриленд.
В настоящий момент работает вице-президентом и директором научно-технической группы (Science and Engineering Group) аэрокосмического сектора корпорации Federal Data Corporation в Мэриленде.
Классность
Общий налет составляет 5 100 часов на реактивных самолетах T-33, T-37, T-38, F-4C, F-15, U-2/TR-1, и F-5A/B, в том числе 1 300 часов в качестве инструктора T-38. Имеет свидетельство пилота коммерческой авиации.
Награды и премии
- 1965 год — Медаль за службу национальной обороне (США).
- 1967 год — Воздушная медаль (США).
- 1967 год — Премия «Выдающаяся персона ВВС».
- 1967 год — Медаль «За службу во Вьетнаме».
- 1967 год — Крест «За храбрость» (Южный Вьетнам).
- 1967 год — Медаль вьетнамской кампании.
- 1970 год — Премия «Выдающаяся персона ВВС».
- 1972 год — Воздушная медаль (США).
- 1972 год — Премия «Выдающаяся персона ВВС».
- 1978 год — Медаль похвальной службы (США).
- 1980 год — Премия «Успех в НАСА».
- 1981 год — Премия «Успех в НАСА».
- 1983 год — Нагрудный знак астронавта.
- 1983 год — Медаль «За космический полёт».
- 1984 год — Медаль «За отличную службу» (США).
- 1985 год — Медаль «За космический полёт».
- 1986 год — Медаль «За похвальную службу» (США).
- 1989 год — Премия «Успех в НАСА».
- 1991 год — Медаль «За космический полёт».
- 1992 год — Медаль «За похвальную службу» (США).
- 1992 год — Медаль «За исключительные заслуги».
- 1992 год — Медаль «За космический полёт».
- 1993 год — Орден «Легион почёта».
- 1993 год — Медаль «За похвальную службу» (США).
- 1993 год — Национальная «Медаль разведчика».
- 1994 год — Медаль «За выдающуюся службу» (НАСА).
- 2003 год — Премия «Успех в НАСА».
Семья
- Жена — Линда Тулл (Linda Tull). Сыновья — Гийон Стюарт III (Guion Stewart III, род. 12.06.1964) и Джемс Тревор (James Trevor, 25.10.1965). Увлечения — чтение, плавание, бег, гандбол и подводное плавание.
См. также
- Список астронавтов США — участников орбитальных космических полётов.
- Список космонавтов и астронавтов (и кандидатов).
- Хронология пилотируемых космических полётов.
Напишите отзыв о статье "Блуфорд, Гайон Стюарт"
Примечания
- ↑ [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/bluford-gs.html Astronaut Bio: Guion S. Bluford, Jr. (2/2012)]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/archives/sts-8.html NASA — STS-8]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/archives/sts-61A.html NASA — STS-61A]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/archives/sts-39.html NASA — STS-39]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/archives/sts-53.html NASA — STS-53]
- ↑ [www.astronautix.com/astros/bluford.htm Bluford]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1983-089A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1985-104A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1991-031A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1992-086A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
Ссылки
- [science.ksc.nasa.gov/shuttle/missions/sts-8/mission-sts-8.html Kennedy Space Center STS-8 Archive]
Отрывок, характеризующий Блуфорд, Гайон Стюарт
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
