Блюменталь, Отто
Поделись знанием:
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
| Людвиг Отто Блюменталь | |
| нем. Otto Blumenthal | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известные ученики: |
Erich Breuer, Bruno Eck, Karl Gehlen, Ernst Münter, Fritz Wingerter |
| Известен как: |
редактор Mathematische Annalen, 1906-1938 |
Людвиг Отто Блюменталь (20 июля 1876, Франкфурт, Пруссия – 12 ноября 1944, Терезиенштадт (концентрационный лагерь), Терезин, Чехия) – немецкий математик, профессор Рейнско-Вестфальского технического университета Ахена. Был студентом Давида Гильберта и редактором журнала Mathematische Annalen[1].
Биография
Родился в еврейской семье, во Франкфурте в Пруссии. Отец – Эрнст Блюменталь, врач, мать – Евгения Поссен, из известной семьи.
В 18 лет стал протестантом[1].
1894 – 1898 учился в Гёттингенском университете.
В 1933 был отстранён нацистами от преподавания в университете. В 1938 году эмигрировал в Голландию, где жил в Утрехте. Позже был депортирован фашистами в концентрационный лагерь Терезиенштадт, где скончался[2].
Научная деятельность
В 1913 году Блюменталь сделал фундаментальный вклад в аэродинамику, основанный на работе Жуковского[3].
Основные работы относятся к теориям функций многих переменных, целых функций бесконечного порядка, обобщенных сферических функций. Внес вклад в теорию функций комплексного переменного и прикладную математику.
Написал биографию своего научного руководителя Давида Гильберта.
Хорошо знал русский язык. Приезжал в СССР, читал лекции в Москве, Ленинграде, Харькове и Тифлисе[4].
Избранные труды
- Otto Blumenthal (1903). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN235181684_0057/log38.pdf Zum Eliminationsproblem bei analytischen Funktionen mehrerer Veränderlicher]». Math. Ann. 57: 356—368. DOI:10.1007/bf01444291.
- Otto Blumenthal (1904). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN37721857X_0013/log26.pdf Über Thetafunktionen und Modulfunktionen mehrerer Veränderlicher]». Jahresbericht der Deutschen Mathematiker-Vereinigung 13: 126—138.
- Otto Blumenthal (1905). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN235181684_0061/log28.pdf Über die Zerlegung unendlicher Vektorfelder]». Math. Ann. 61: 235—250. DOI:10.1007/bf01457564.
- Otto Blumenthal (1907). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN37721857X_0016/log24.pdf Über ganze transzendnete Funktionen]». Jahresbericht der Deutschen Mathematiker-Vereinigung 16: 97—109.
- Otto Blumenthal (1916). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN235181684_0077/log40.pdf Einige Minimums-Sätze über trigonometrische und rationale Polynome]». Math. Ann. 77: 390—403. DOI:10.1007/bf01475868.
- Otto Blumenthal (1931). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN243919689_0165/log24.pdf Über rationale Polynome mit einer Minimumseigenschaft]». Journal für die reine und angewandte Mathematik 165: 237—246.
- Otto Blumenthal. [gdz.sub.uni-goettingen.de/dms/load/pdf/?PPN=PPN237834022 Analysis — Grundlagen der Mathematik — Physik — Verschiedenes — Nebst einer Lebensgeschichte]. — Berlin: Julius Springer, 1935. — Vol. 3. — P. 388—429.
- Otto Blumenthal (1935). «[www.digizeitschriften.de/download/PPN235181684_0110/log43.pdf Zu den Entwicklungen nach Eigenfunktionen linearer symmetrischer Integralgleichungen]». Mathematische Annalen 110: 726—733. DOI:10.1007/bf01448053.
Напишите отзыв о статье "Блюменталь, Отто"
Примечания
- ↑ 1 2 Sooyoung Chang. [books.google.ru/books?id=4siw31DPONUC&pg=PA46&dq=otto+blumenthal&hl=en&sa=X&ved=0ahUKEwj30vbv5pTPAhVC3iwKHYCcB_gQ6AEIPzAE#v=onepage&q=otto%2520blumenthal&f=false Academic Genealogy of Mathematicians]. — World Scientific, 2011-01-01. — 522 с. — ISBN 9789814282291.
- ↑ Constance Hilbert. [books.google.ru/books?id=CtaXDAEACAAJ To the Memory of Otto Blumenthal, 1876-1944]. — Springer, 1970-01-01. — 289 с.
- ↑ ntrs.nasa.gov/archive/nasa/casi.ntrs.nasa.gov/19930090787.pdf
- ↑ Институт истории естествознания и техники им Н. И. Вавилова Санкт-Петербургский филиал, Национальный комитет по истории и философии науки и техники Санкт-Петербургское отделение. [books.google.ru/books?redir_esc=y&id=v8K4AAAAIAAJ&dq=%D0%97%D0%B0%D1%81%D0%BB%D1%83%D0%B3%D0%B8+%D0%9E.%D0%91%D0%BB%D1%8E%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8F+%D0%B2+%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%B8+%D0%B3%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85+%D0%B8+%D0%B3%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE-%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85+%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85+%D1%81%D0%B2%D1%8F%D0%B7%D0%B5%D0%B9&focus=searchwithinvolume&q=%D0%9E.%D0%91%D0%BB%D1%8E%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8F Наука и техника - вопросы истории и теории]. — Академия наук СССР, Ин-т истории естествознания и техники, Ленинградское от-ние., 1973-01-01. — 568 с.
Отрывок, характеризующий Блюменталь, Отто
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
Категории:
- Родившиеся 20 июля
- Родившиеся в 1876 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся во Франкфурте-на-Майне
- Умершие 12 ноября
- Умершие в 1944 году
- Умершие в концлагерях Третьего рейха
- Учёные по алфавиту
- Математики XX века
- Математики Германии
- Выпускники Гёттингенского университета
- Заключённые концлагеря Терезин
- Жертвы Холокоста
- Члены Леопольдины
- Преподаватели Гёттингенского университета
- Математики XIX века
