Блюхер, Ганс
| Ганс Блюхер | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Фрайбург на Шлесине, Силезия, Германская империя (ныне Свебодзице, Польша) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Германская империя, Веймарская республика, Третий рейх, ФРГ |
| Научная сфера: | |
Ганс Блю́хер (нем. Hans Blüher, 17 февраля 1888, Свебодзице — 4 февраля 1955, Берлин) — немецкий писатель, психолог и философ, антифеминист, исследователь психологии мужских групп.
Как один из первых участников и «первый историк» движения «Вандерфогель», в ранние годы Блюхер получил широкое признание. Помогал разрушать табу вокруг традиционных школы и церкви. Интересовался вопросами, воспринимавшимися в то время как скандальные: в частности он исследовал гомосексуальный аспект «Вандерфогель», после чего расширил эти наблюдения в свою знаменитую теорию эроса в мужских союзах.
При переходе от Империи к Веймарской республике, начал придерживаться атеистических и порой социалистских взглядов. Во многом расистские, антифеминистские и женоненавистнические взгляды способствовали его сочувствию НСДАП. Однако его идеи «мужских союзов» были восприняты в штыки нацистским руководством, особенно после ночи длинных ножей. От национал-социализма отпал после 1934 года, когда по приказу Гитлера был убит Эрнст Рём. В секретном докладе СС в 1937 году[1] идеи Блюхера были прямо объявлены Гиммлером опасными. В годы нацистской диктатуры его перестают публиковать, однако не преследуют. Изданные после войны, его работы уже во многом потеряли свою актуальность, поэтому с тех пор и до сегодняшнего дня рассматриваются лишь в историческом контексте.
С 1924 года Блюхер жил в Берлин-Хермсдорфе, занимался писательской деятельностью и был практикующим психологом. Был женат на враче, имел двух детей. Здесь он работал после своего отхода от общественной жизни в эпоху нацизма, а в 1949 году опубликовал свой главный философский труд «Ось природы» (нем. Die Achse der Natur).
Библиография
- Die Achse der Natur. System der Philosophie als Lehre von den reinen Ergebnissen der Natur. Hamburg 1949 (EA), Stuttgart 1952.
- Die Aristie des Jesus von Nazareth. Philosophische Grundlegung der Lehre und der Erscheinung Christi. Prien, 1921.
- Die deutsche Renaissance. Von einem Deutschen. Prien 1924. Anonym erschienen.
- Die humanistische Bildungsmacht. Leipzig 1928. Postume Neufassung: Heidenheim an der Brenz 1976.
- Deutsches Reich, Judentum und Sozialismus. Prien, 1920.
- Einer der Homere und anderes in Prosa. Leipzig 1914.
- Die Elemente der deutschen Position. Offener Brief an den Grafen Keyserling in deutscher und christlicher Sache. Berlin, 1927.
- Die Erhebung Israels gegen die christlichen Güter. Hamburg, 1931.
- Führer und Volk in der Jugendbewegung. Jena, 1917.
- Der Judas wider sich selbst. Aus den nachgelassenen Papieren von Artur Zelvenkamp. Berlin 1922. Pseudonym erschienen.
- Mehrehe und Mutterschaft. Ein Briefwechsel mit Milla von Brosch. Jena 1919.
- Merkworte für den freideutschen Stand. Hamburg 1919.
- Philosophie auf Posten. Gesammelte Schriften 1916—1921. Heidelberg 1928.
- Die Rede des Aristophanes. Prolegomena zu einer Soziologie des Menschengeschlechtes. Hamburg, 1966. Kompilation postumer Schriften.
- In medias res. Grundbemerkungen zum Menschen. Jena 1919.
- Die Rolle der Erotik in der männlichen Gesellschaft. (2 Bde.) Jena 1917/19.
- Secessio Judáica. Philosophische Grundlegung der historischen Situation des Judentums und der antisemitischen Bewegung. Berlin 1922. Veränderter Nachdruck Berlin 1933.
- Der Standort des Christentums in der lebendigen Welt. Hamburg 1931.
- Streit um Israel. Hamburg 1933. Zusammen mit Hans-Joachim Schoeps.
- Traktat über die Heilkunde insbesondere die Neurosenlehre. Jena 1926. 2. Auflage: 1928. 3., veränderte Auflage: Stuttgart 1950
- Wandervogel. Geschichte einer Jugendbewegung. (2 Bde.) I.: Heimat und Aufgang II.: Blüte und Niedergang. 1. Auflage: Berlin-Tempelhof 1912
- Die Wandervogelbewegung als erotisches Phänomen. Berlin-Tempelhof 1912.
- Werke und Tage (Geschichte eines Denkers). Autobiographie. München 1953. Erstfassung: Jena 1920.
- Die Wiedergeburt der platonischen Akademie. Jena, Diederichs, 1920.
Напишите отзыв о статье "Блюхер, Ганс"
Примечания
- ↑ [www.culturagay.it/cg/viewDoc.php?id=1 CulturaGay.it — Testo del discorso segreto tenuto da Himmler ai generali delle SS]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Hans Blüher (нем.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Блюхер, Ганс
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
