Бобарыков, Иван Иванович (механик)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Иванович Бобарыков
Научная сфера:

механика

Место работы:

Харьковский технологический институт,
Томский технологический институт,
Московская горная академия

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Харьковский технологический институт

Научный руководитель:

В. Л. Кирпичёв

Известные ученики:

Н. И. Камов,
А. В. Квасников,
С. П. Королёв

Известен как:

специалист в области сопротивления материалов и деталей машин

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Ива́н Ива́нович Бобары́ков (иногда Боборыков[1]; 18695 июля 1928, Москва, СССР) — российский и советский учёный-механик, специалист в области сопротивления материалов и деталей машин; педагог, организатор науки и образования. Директор (19161917) и ректор (19171919) Томского технологического института. Заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1925).





Биография

Детство

Родился в 1869 году.

Харьковский технологический институт

В 1894 году окончил механическое отделение Харьковского технологического института с присвоением звания инженера-технолога[2]. За «особо отличные успехи» был занесён на мраморную доску выпускников в актовом зале института. По рекомендации своего учителя, директора института В. Л. Кирпичёва был оставлен вольнонаёмным лаборантом при механической лаборатории института. С лета 1895 года сверх обязанностей лаборанта руководил техническим черчением в одной из студенческих групп.

Летом 1895 года был командирован Советом института в Санкт-Петербург, Москву и Одессу для изучения крупных устройств и способов изготовления приборов по отоплению и вентиляции и подготовки по этой теме курса лекций. Для тех же целей летом 1896 года был командирован в Нижний Новгород на Всероссийскую промышленную и художественную выставку. Курс лекций по отоплению и вентиляции для студентов механического отделения начал читать в сентябре 1896 года. При этом продолжил занятия со студентами по черчению.

1 сентября 1898 года был командирован на год на машиностроительные предприятия Германии и Франции. После этого получил аналогичную командировку на промышленные предприятия России, во время которой работал инженером конструктором на Харьковском паровозостроительном заводе. По окончании командировки представил в Совет института две получившие положительную оценку работы: «Применение перегретого пара в паровых машинах» и «Термический коэффициент полезного действия паровых машин». Летом 1900 года был командирован на Всемирную выставку в Париже с ознакомительными целями.

1 сентября 1900 года начал чтение лекций по курсу «Детали машин» на втором и третьем курсах механического отделения и руководство проектированием. 1 октября 1900 года был назначен адъюнкт-профессором по кафедре прикладной механики и теории машин. С 1 января 1901 года заменил заболевшего преподавателя по курсу «Прикладная механика». Занялся руководством проектирования паровых машин на четвёртом курсе механического отделения.

Томск

С 1901 года — профессор Томского технологического института, один из его организаторов, декан механического и строительного факультетов. Создал при институте одну из крупнейших в СССР лабораторий по испытанию материалов.

27 июня 1916 года был избран Советом института директором Томского технологического института (с 21 сентября 1917 годаректор). Сохранил институт в условиях Первой мировой войны, Гражданской войны и связанных с ними резкого сокращения числа студентов, отзыва части профессоров и сотрудников военными ведомствами для выполнения военных заказов, использования учебных помещений под постой военных подразделений и т. п. Смягчил негативное отношение значительной части профессорско-преподавательского состава и студентов к установленной советской власти.

Инициировал на Совете института в апреле 1918 года участие профессорско-преподавательского состава института в конкурсе по разработке Урало-Кузнецкого проекта, лёгшего позднее в основу плана ГОЭЛРО и первого пятилетнего плана. Конкурс был выигран, и в разработке проекта участвовали профессора Н. В. Гутовский, сам Бобарыков, Н. П. Чижевский, М. А. Усов, В. Н. Пинегин, преподаватели М. А. Великанов, М. Н. Кошурников и др.

В 1919 году участвовал в работе Урало-Сибирской комиссии по составлению проекта Северной железнодорожной магистрали.

Осенью 1919 года ради сохранения института фактически сорвал выполнение приказа отступавшего на восток А. В. Колчака об эвакуации института с оборудованием и библиотекой в Читу, отданного коменданту Томска. Чтобы не допустить эвакуацию, уговорил коменданта не приступать к ней, сославшись на недостаток вагонов.

Работа директором и ректором института в труднейшие для него годы резко отразилась на здоровье Бобарыкова, и летом 1918 года он подал прошение об отставке с поста ректора. Тем не менее, на заседании Совета института 13 мая 1919 года он был переизбран на новый срок, но отказался от исполнения своих обязанностей, сославшись на необходимость рекомендованного врачами продолжительного отдыха.

После этого сосредоточился на научной работе. Кроме того, для помощи раненым солдатам вместе с преподавателем А. П. Малышевым создал при кафедре прикладной механики небольшую мастерскую по изготовлению протезов, позже ставшую базой для создания протезного завода. Был одним из инициаторов создания в Томске Института исследований Сибири и вошёл в его руководящий состав.

Один из учредителей Общества сибирских инженеров.

Москва

В августе 1922 года подал заявление об уходе из Томского технологического института для перехода на работу в Московскую горную академию, командировавшую его в том же году за границу для лечения. По возвращении из поездки был делегирован от Томского технологического института в комиссию по вопросам районирования Сибири при Госплане РСФСР.

В августе 1923 года переехал с семьёй в Москву, возглавив в Московской горной академии кафедру сопротивления материалов и организовав кабинет деталей машин и лабораторию по испытанию материалов. Также читал курсы лекций по сопротивлению материалов в Московском высшем техническом училище, Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева и Механическом институте имени М. В. Ломоносова. Научные исследования Бобарыкова этого периода были посвящены испытаниям различных материалов, в частности сибирских камней и деревянных материалов, в руководимых им лабораториях.

Был редактором отдела технической энциклопедии, председателем методической комиссии по профтехобразованию в Главпрофобре, членом Государственного учёного совета. Написал учебное пособие для студентов высших и средних учебных заведений «Детали машин», вышедшее в двух частях — общей и специальной. Пособие было востребовано несколькими поколениями студентов технических вузов и техникумов.

Смерть

Умер от инфаркта миокарда 5 июля 1928 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище (2-й участок).

Семья

  • Жена — Елена Андреевна Павленко-Богушевская.
  • Дети:
    • Ольга Ивановна Бобарыкова (1896—?)
    • Иван Иванович Бобарыков (1898—?)
    • Вера Ивановна Бобарыкова (1902—?)

Награды

Почётные звания

Библиография

Публикации И. И. Бобарыкова

Учебные пособия

  • Бобарыков И. И. Сопротивление материалов. — М., 1924.
  • Бобарыков И. И. Детали машин. — М., 1926.

Статьи

  • Бобарыков И. И. [earchive.tpu.ru/handle/11683/7241 Заметка о болтовом напряженном соединении : с 2 таблицами] // Известия Томского Технологического Института [Известия ТТИ]. — 1911. — Т. 24, № 4.
  • Бобарыков И. И. Применение чугуна в железобетонных колоннах // Вестник общества сибирских инженеров. — 1913.
  • Бобарыков И. И. [earchive.tpu.ru/handle/11683/7299 К вопросу о сопротивлении дерева скалыванию] // Известия Томского Технологического Института [Известия ТТИ]. — 1914-1915. — Т. 35, № 3.
  • Бобарыков И. И. [earchive.tpu.ru/handle/11683/7327 Материалы по испытанию строительных камней Западной Сибири : по данным Механической Лаборатории Томского Технологического Института] // Известия Томского Технологического Института [Известия ТТИ]. — 1922. — Т. 42, вып. 1.
  • Бобарыков И. И. Сопротивление асбеста в условиях пожара // Engineering. 1916.

Об И. И. Бобарыкове

  • [45f.ru/sse/bobarykov-ivan-ivanovich-1869-1928/ Бобарыков, Иван Иванович] // Сибирская советская энциклопедия. — Т. 1: А—Ж. — Новосибирск: Правда, 1929.
  • Томский политехнический университет 1896—1996: Исторический очерк / Под ред. А. В. Гагарина. — Томск: ТПУ, 1996. — 448 с.
  • Деканы МСФ // Томский политехник. — 1999. — № 5. — С. 97

Напишите отзыв о статье "Бобарыков, Иван Иванович (механик)"

Примечания

Ссылки

  • Боборыков Иван Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [portal.tpu.ru:7777/person/bobarikov Иван Иванович Бобарыков на сайте Томского политехнического университета]
  • [wiki.tpu.ru/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%8B%D0%BA%D0%BE%D0%B2_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Иван Иванович Бобарыков в Электронной энциклопедии Томского политехнического университета]

Отрывок, характеризующий Бобарыков, Иван Иванович (механик)

Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.