Бобренев монастырь

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бобренев монастырь (Коломна)»)
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Бобренев мужской монастырь

Бобренев монастырь в 2010 году
Страна Россия
Село Старое Бобренево, Коломенский район Московской области
Конфессия Православие
Епархия Московская
Тип мужской
Основатель Дмитрий Донской
Дата основания 1381
Здания:
Святые врата • Крепостные стены с башнями • Богородице-Рождественский собор • Феодоровская церковь • Западный и северный братские корпуса
Известные насельники сщмч. Григорий (Лебедев)
Настоятель игумен Петр (Дмитриев)
Статус  Объект культурного наследия РФ [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5010209000 № 5010209000]№ 5010209000
Состояние действует
Сайт [bobrenev.ru/ Официальный сайт]
Координаты: 55°07′08″ с. ш. 38°45′36″ в. д. / 55.119083° с. ш. 38.76000° в. д. / 55.119083; 38.76000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.119083&mlon=38.76000&zoom=16 (O)] (Я)

Богоро́дице-Рожде́ственский Бобре́нев монасты́рь — монастырь в Коломенском районе Московской области, в селе Старое Бобре́нево, близ Коломны. Сохранившиеся храмы: собор Рождества Богородицы, храм иконы Божией Матери Феодоровская.





Основание

Богородице-Рождественский Бобренев монастырь основан по благословению преподобного Сергия Радонежского в XIV веке на вклад героя Куликовской битвы сподвижника святого благоверного князя Дмитрия Донского — Дмитрия Михайловича Боброка-Волынца.

В благодарность Господу за дарование России победы над Мамаем 21 сентября 1380 года святой великий князь, возвратившись в Коломну, дал обет построить святую обитель во имя Рождества Богородицы (день победы).

В 1381 году святым Дмитрием Донским по обету своему был заложен мужской Богородице-Рождественский монастырь с наименованием «Бобренев» в память виновника окончательного поражения Мамая воеводы Дмитрия Михайловича Боброка, который был главным строителем обители.

В то время обитель являлась «сторожем» Коломны и играла значительную роль в обороне Москвы как звено заградительной линии на юго-востоке.

Расцвет

Древний храм к началу XVIII века изрядно обветшал. Офицерские описи 1763 года сообщают о начатом ещё в 1757 году строительстве нового кирпичного собора. Вторая монастырская церковь — Входоиерусалимская — сохранила в XVIII веке свой древний облик трапезной с шатровым храмом. Та же офицерская опись указывает на ещё одно каменное сооружение — Святые ворота, всё остальное было деревянное.

В 1790 году при епископе Коломенском Афанасии вместо существующего храма воздвигнута церковь новой архитектурной формы в два этажа с трапезною вверху — церковь во имя Алексия человека Божия. Затем выстроены были игуменские покои и архиерейский дом, который в летнее время служил дачей коломенского архиерея.

В 1795 году монастырь обнесён каменной оградой с башнями по углам по проекту великого зодчего Матвея Казакова.

В 1800 году, по перенесении Коломенской архиерейской кафедры в Тулу, оставшийся свободный архиерейский дом в Коломне митрополитом Платоном был обращён в Троицкий Ново-Голутвин мужской монастырь, в который были переведены иноки из Старо-Голутвина монастыря, и в то же время к сему последнему был приписан Бобренев монастырь со всеми прилежащими угодьями.

В 1830 году построенный в 1790 году храм из двухэтажного переделан в одноэтажный, главный престол — Рождества Пресвятой Богородицы перенесён вниз, верхний этаж был выломан и окна заложены, престол Алексия человека Божия упразднён. Поскольку храм этот был холодным, то для зимнего служения в трапезной были устроены два придела: справа — в честь Казанской, а слева — в честь Феодоровской икон Божией Матери.

Восьмигранная, увенчанная шатром колокольня на квадратном основании типологически восходит к образцам XVIII века, однако трактовка архитектурных форм и барочные детали позволяют её считать современной собору.

Настоятельский корпус представляет собой двухэтажное кирпичное здание. Первый этаж принадлежит архиерейскому дому конца XVIII века, верхний надстроен в 1861 году. Двухэтажный келейный корпус сложен из кирпича. Нижний этаж относится к игуменским кельям конца XVIII века, верхний — сооружён 1861 году. Одноэтажный келейный и конюшенный корпуса — скромные кирпичные здания, интересные формой оконных и дверных проёмов с треугольным верхом.

Ограда вдоль восточной и южной границы территории с четырьмя круглыми двухъярусными башнями по углам выстроена в 17901795 годах в форме псевдоготики. Нарядное белокаменное убранство башен на фоне краснокирпичных стен придаёт им большую декоративность.

Ограда с западной и северной сторон монастыря возведена в середине XIX века с воспроизведением характера архитектуры XVIII века.

В 1850 году Бобренев монастырь вновь получил самостоятельность.

В 1861 году благотворителем Д. И. Хлудовым, по благословению святителя Филарета, был сооружён на том месте, где существовало и временем уничтожено жилое здание с церковью внутри Входа в Иерусалим, отдельный тёплый храм во имя Феодоровской иконы Божией Матери с двумя приделами: Казанской иконы Божией Матери и преподобного Давида Солунского. Вместо ветхого братского помещения были выстроены два каменных корпуса со всеми надвратными принадлежностями, и сверх этого пожертвована пахотная земля.

Вероятно, во второй половине XIX века появляются хозяйственные постройки монастыря и дополнительная площадь участка, пожертвованная Д. И. Хлудовым, окружается новой каменной оградой, повторяющей архитектурные формы ограды конца XVIII века.

29 июля 1865 года Бобренев монастырь был возведён на степень самостоятельной обители с тем, чтобы иметь в нём одного настоятеля, одного казначея и 15 человек братии.

К концу XIX века в соборе Рождества Богородицы был вызолочен трёхъярусный иконостас резной работы, иконы старинной живописи.

На рубеже XIX—XX веков монастырь был известен своей медицинской помощью окрестному населению и коломенским жителям.

14 апреля 1903 года игуменом Варлаамом при Бобреневом монастыре была открыта церковно-приходская школа.

Со дня основания и вплоть до закрытия обители здесь ежедневно возносились молитвы о воинах, павших на Куликовом поле.

Упадок

В 1929 году монастырь был закрыт, его здания и сооружения стали приходить в упадок. Богородице-Рождественский собор и Феодоровская церковь в течение многих десятилетий использовались как складские помещения для хранения минеральных удобрений. К 1987 году весь комплекс находился в аварийном состоянии, конюшенный и сенной сараи разобраны, не полностью сохранились крепостные стены, собор и два братских корпуса, от прежней роскоши ничего не осталось.

Новейшая история

Как только в марте 1991 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил открытие монастыря, в нём начались ремонтно-восстановительные работы. Реставрацию обители взяла на себя община храма Всех Святых на Соколе, во главе со старостой Борисом Сергеевичем Кудинкиным. В братском корпусе была сооружена домовая церковь, начата реставрация собора Рождества Богородицы и Фёдоровской церкви. Первым настоятелем стал игумен Игнатий (Крекшин). Вместе с ним братию обители составили иером. Амвросий (Тимрот), иером. Филипп (Симонов) и иеродиак. Димитрий. 18 июля 1992 года первую Божественную Литургию в возрождающейся обители совершил Высокопреосвященнейший Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. 4 сентября 1992 г. В 1998 году новым назначен игумен Игнатий (Жидков) († 7 апреля 2013), быстро изменивший как внешний облик монастыря, так и его внутреннюю жизнь. Именно при нём обитель стало быстро восстанавливаться. В день Святого Духа 7 июня 1993 года монастырь посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. С 2013 года настоятель - игумен Петр (Дмитриев). В настоящее время реставрационные работы в Бобреневом монастыре продолжаются. Действует воскресная школа, ведется активная церковно-краеведческая работа[1]. В 2014 году при монастыре учреждено Общество любителей церковной истории имени священноисповедника Феодосия, епископа Коломенского - местное отделение Союза краеведов России с 2016 года [2].

Легенды и версии

Считается, что его основал воевода Боброк (командир засадного полка в Куликовской битве). По другой версии, его основал раскаявшийся разбойник Бобреня.

Храм «Поющих Ангелов». Мало кто знает, что он есть в этом монастыре. Этот храм монахи открывают туристам нечасто. Впрочем, их можно попросить это сделать. В этом храме — уникальная акустика: когда на хорах поёт один певчий (даже тихонько), кажется, будто поют отовсюду. Невозможно указать чёткое направление источника звука.

Напишите отзыв о статье "Бобренев монастырь"

Примечания

  1. [bobrenev.ru/shkola.htm Воскресная школа Богородицерождественского Бобрнева мужского монастыря]
  2. [bobrenev.ru/kraeved.htm Общество любителей церковной истории имени священноисповедника Феодосия, епископа Коломенского]

Ссылки

  • [bobrenev.ru/ Официальный сайт Богородице-Рождественский Бобренев монастырь]
  • [www.worldwalk.info/ru/catalog/1659/ 18 фото размером 1024х768 пикселей]

Отрывок, характеризующий Бобренев монастырь

– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]