Бобринский, Владимир Алексеевич (1867)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
граф Владимир Алексеевич Бобринский
Дата рождения:

28 декабря 1867 (9 января 1868)(1868-01-09)

Дата смерти:

13 ноября 1927(1927-11-13) (59 лет)

Место смерти:

Париж, Франция

Партия:

умеренно-правые

Граф Влади́мир Алексеевич Бо́бринский (28 декабря 1867 (9 января 1868) — 13 ноября 1927) — русский политический деятель, монархист, член Думы трёх созывов, один из лидеров партии умеренно-правых, лидер неославянского движения. Отец американского филолога Г. В. Бобринского.

Биография

Саша Чёрный. Зеркало

Каждый день с утра он знает,
С кем обедал Франц-Иосиф
И какую глупость в Думе
Толстый Бобринский сморозил...

Сын министра путей сообщения Алексея Павловича Бобринского. Землевладелец Богородицкого уезда Тульской губернии (3000 десятин).

Высшее образование получал на первом курсе Московского университета, однако вынужден был оставить учёбу из-за участия в студенческих волнениях. Он поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк. Затем он сдал экзамены в Михайловском артиллерийском училище, вышел в запас, и закончил образование в Париже и Эдинбурге.

Владел сахарным заводом. В 1895—1898 годах был председателем Богородицкой уездной земской управы, в 1904 году был избран уездным предводителем дворянства. Также трижды избирался в Думу: 2-го (фракция октябристов, затем умеренно-правых), 3-го (фракция умеренно-правых) и 4-го (фракция умеренно-правых и националистов) созывов, он состоял членом Главного совета Всероссийского национального союза[1].

В 1907 году создалК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2781 день] «Галицко-русское благотворительное общество», в 1908 году участвовал в славянском конгрессе в Праге. Поддерживал русское движение в Прикарпатской Руси, субсидировал русскую прессу в Австро-Венгрии: «Славянский век» (Вена), «Червоная Русь», «Русское слово», «Галичанин» (Львов), «Русская правда», «Православная Буковина»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2781 день] (Черновцы).

После начала Первой мировой войны в июле 1914 года поступил корнетом в тот же лейб-гвардии Гусарский полк. Служил ординарцем у командующего VIII корпусом генерала Р. Д. Радко-Дмитриева. В августе 1914 года участвовал в боях, за что был награждён орденом и произведен в поручики. В июне 1915 года демобилизовался и вскоре вернулся к парламентской работе, стал одним из лидеров группы прогрессивных националистов в составе Прогрессивного блока (вошёл в состав Бюро). 5 ноября 1916 года избран товарищем (заместителем) председателя Думы.

Во время Гражданской войны примкнул к Белому движению. В 1918 году возглавил монархический союз «Наша родина» (Киев). После поражения белых эмигрировал во Францию. Его старший сын Григорий был одним из последних офицеров-преображенцев в рядах ВСЮР. Являлся сотрудником канцелярии великого князя Кирилла Владимировича. Умер в Париже 13 ноября 1927 года, где и похоронен на кладбище Монмартр в семейном склепе.

Напишите отзыв о статье "Бобринский, Владимир Алексеевич (1867)"

Литература

  • Бахтурина А. Ю. [mnib.malorus.org/kniga/183/ Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны.]
  • [www.hronos.km.ru/biograf/bio_b/bobrinski_va.html Бобринский Владимир Алексеевич]
  • Поп И. Бобринский, Владимир Алексеевич // Энциклопедия Подкарпатской Руси. Ужгород, 2005, С. 117.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004165846 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.]
  • [tez-rus.net/ViewGood30261.html Государственная дума Российской империи, 1906—1917: Энциклопедия. Москва : РОССПЭН, 2008. С. 58—59.]

Примечания

  1. [www.teopolitika.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=17:-l-r-pro-et-contra-&catid=1:2009-02-04-12-31-44&Itemid=3 Иванов А. «Россия для русских»: Pro et contra. Правые и националисты конца XIX — начала XX века о лозунге «русского Возрождения»]

Отрывок, характеризующий Бобринский, Владимир Алексеевич (1867)

– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.