Бобруйская и Быховская епархия
| |
| Основная информация | |
|---|---|
| Страна | Белоруссия |
| Епархиальный центр | Бобруйск |
| Основана | 2004 |
| Количество приходов | 55 (2012 год)[1] |
| Количество священнослужителей |
42 (2012 год)[1] |
| Кафедральный храм | Свято-Никольский кафедральный собор |
| Сан правящего архиерея | епископ |
| Титул правящего архиерея | Бобруйский и Быховский |
| Сайт | bobruisk.hram.by/ |
| Архиерей | |
| Правящий архиерей | Серафим (Белоножко) |
| с | 22 апреля 2007 |
| |
Бобруйская и Быховская епархия — епархия Белорусской православной церкви.
Территория охватывает 6 районов Могилёвской области: Бобруйский, Быховский, Глусский, Кировский, Кличевский, Осиповичский.
Возглавляет епархию епископ Бобруйский и Быховский Серафим (Белоножко).
Содержание
История
В марте 1923 года митрополитом Минским Мелхиседеком (Паевским) учреждено Бобруйское викариарство Минской епархии. Епископом стал Филарет (Раменский).
4 июня 1953 году Священный Синод РПЦ назначил на Бобруйское викариатсво ректора Минской ДС и наместника Жировицкого Успенского монастыря архимандрита Митрофана (Гутовского), хиротонисан 5 июля 1953 года. После перевода епископа Митрофана на Орловскую кафедру во епископа Бобруйского 10 августа 1956 года хиротонисан Леонтий (Бондарь), 5 мая 1961 года назначенный епископом Новосибирским.
Бобруйская епархия учреждена постановлением Священного Синода от 24 декабря 2004 года, выделением из Могилёвской епархии. Титул правящего архиерея — «Бобруйский и Осиповичский».
20 апреля 2005 года Свыященным синодом принято решение об изменении титула правящих архиереев на «Бобруйский и Быховский».
Постановлением Священного Синода от 27 декабря 2005 года Петр (Карпусюк) был освобождён от управления епархией. Временное управление епархией было поручено епископу Могилёвскому и Мстиславскому Софронию (Ющуку).
27 марта 2007 года епископом Бобруйским и Быховским избран иеромонах Серафим (Белоножко).
Епископы
- Бобруйское викариарство Минской епархии
- Филарет (Раменский) (март 1923 — 1 ноября 1937)
- Митрофан (Гутовский) (5 июля 1953 — 10 августа 1956)
- Леонтий (Бондарь) (10 августа 1956 — 5 мая 1961)
- Бобруйская епархия
- Петр (Карпусюк) (24 декабря 2004 — 27 декабря 2005)
- Софроний (Ющук) (27 декабря 2005 — 22 апреля 2007) в/у, епис. Могилёвский
- Серафим (Белоножко) (с 22 апреля 2007)
Напишите отзыв о статье "Бобруйская и Быховская епархия"
Примечания
Ссылки
- [bobruisk.hram.by/ Сайт епархии]
- [www.patriarchia.ru/db/text/98543.html Бобруйская и Быховская епархия] на сайте patriarchia.ru
- [www.pravenc.ru/text/149433.html БОБРУЙСКОЕ ВИКАРИАТСТВО в Православной энциклопедии]
- drevo-info.ru/articles/8389.html
- bobruisk.hram.by/history/history.html
|
Это заготовка статьи о православии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бобруйская и Быховская епархия
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
