Бобруйское сражение (1941)

Бобруйское сражение 1941 года
Основной конфликт: Вторая мировая война
Дата	13 — 30 июля 1941 года
Место	Жлобин, Рогачёв, Бобруйск СССР
Итог	Тактическая победа Германии Стратегическая победа СССР
Противники
Третий рейх СССР
Командующие
Максимилиан фон Вейхс Ф. И. Кузнецов Л. Г. Петровский
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Бобруйское сражение — боевые действия на южном фланге советского Западного фронта в июле 1941 года. Является частью Смоленского сражения.

Предшествующие события

После окружения основных сил советского Западного фронта в Белостокском и Минском «котлах» немецкие моторизованные корпуса вышли на оперативный простор. Преследуя разбитые части советской 4-й армии, немецкая 3-я танковая дивизия генерал-лейтенанта В. Моделя 28 июня 1941 года заняла Бобруйск. Однако основное внимание немецкого командования в это время было уделено ликвидации окруженных советских войск Западного фронта. Немецкий 24-й моторизованный корпус 2-й танковой группы генерал-полковника Г. Гудериана, действовавший на южном фланге группы армий «Центр», прорвав слабую оборону советских войск по реке Березина, вышел к Днепру и начал борьбу за плацдармы для последующего наступления.

Планы сторон

10 июля началось новое наступление немецких войск на восток (Смоленское сражение). Основные силы немецкого 24-го моторизованного корпуса форсировали Днепр в районе Старого Быхова. В районе Рогачёва сосредоточилась 1-я кавалерийская дивизия вермахта.

Бобруйск располагался на старом Варшавском шоссе — пути через Брест на Москву, поэтому советское командование уделяло ему большое внимание. На южном фланге Западного фронта была сосредоточена 21-я армия, командование над которой было поручено вначале маршалу С. М. Будённому, а 10 июля — генерал-полковнику Ф. И. Кузнецову. К началу немецкого наступления армия имела в своем составе 3 стрелковых и 1 механизированный корпус.

Действия сторон

10-11 июля 1941 года немецкий 24-й моторизованный корпус захватил плацдарм в районе Старого Быхова. Отразив контратаки советских войск, 13 июля он начал наступление в направлении Кричев, Рославль.

В этот же день началось советское наступление на Бобруйск.

Наступление на Бобруйск 13 — 17 июля 1941 года

Основную ударную силу советской 21-й армии составил 63-й стрелковый корпус (3 стрелковые дивизии) под командованием комкора Л. Г. Петровского. В первый же день наступления, отбросив немецкую 1-ю кавалерийскую дивизию, советские войска форсировали Днепр и заняли Жлобин и Рогачёв. Вспомогательный удар наносил 66-й стрелковый корпус (1 стрелковая дивизия), который форсировал Днепр в районе Стрешина, продвинулся по болотистой местности на 80 км и занял Паричи, взяв под контроль переправу через Березину.

Позже немецкий плацдарм в районе Старого Быхова атаковал советский 67-й стрелковый корпус.

Немецкое командование в срочном порядке начало переброску в район советского наступления пехотных частей: против советского 63-го стрелкового корпуса были двинуты две пехотные дивизии немецкого 53-го армейского корпуса, а против 66-го стрелкового корпуса — части 43-го армейского корпуса. Общее руководство немецкими войсками на южном фланге группы армий «Центр» принял штаб 2-й полевой армии (командующий — генерал-полковник М. фон Вейхс).

Советские и немецкие войска действовали во встречных направлениях.

Шедшая из резерва Главного командования сухопутных войск Германии в район Могилева 52-я пехотная дивизия Вермахта (командир — генерал-майор Л. Рендулич) 16 июля нанесла контрудар из района Озераны вдоль западного берега реки Друть. Советское наступление на Бобруйск приостановилось. Немецкий 43-й армейский корпус выбил советские войска из Паричи и вскоре очистил весь Паричский район. Против 67-го стрелкового корпуса в районе Старого Быхова выдвинулся немецкий 12-й армейский корпус.

17 июля советское наступление захлебнулось, 63-й стрелковый корпус был оттеснен к Днепру, но сохранил за собой Жлобин и Рогачёв. Тем временем немецкий 24-й моторизованный корпус прорвался уже к Кричеву. Подготовленный для развития наступления на Бобруйск советский 25-й механизированный корпус был переброшен в район немецкого прорыва на Кричевское направление.

Наступление на Быхов и Бобруйск 22 — 29 июля 1941 года

22 июля перед советской 21-й армией вновь была поставлена задача разгромить бобруйско-быховскую группировку противника. На этот раз основной удар наносил 67-й стрелковый корпус (командир — генерал-майор К. Н. Галицкий) в направлении Старого Быхова. Целью удара была деблокада осажденного Могилева.

Также 22 июля из Полесья по тылам противника была направлена кавалерийская группа под командованием полковника А. И. Бацкалевича (3 кавалерийские дивизии). Общее руководство операцией осуществлял генерал-инспектор кавалерии РККА генерал-полковник О. И. Городовиков. Кавалерийская группа продвинулась до Осиповичей и взяла под контроль шоссе Слуцк — Бобруйск.

25 июля началось новое наступление на Бобруйск советского 63-го стрелкового корпуса комкора Л. Г. Петровского.

Активные действия на южном фланге советского Западного фронта стали составной частью общего наступления советских войск на Смоленской дуге. Правый сосед советской 21-й армии - 13-я армия Западного фронта - вела тяжелые бои за Пропойск и Кричев. Чуть раньше, 23 июля, началось наступление оперативной группы 28-й армии под командованием генерал-лейтенанта В. Я. Качалова из района Рославля на Смоленск.

Однако немецким войскам и на этот раз удалось быстро сковать наступающие советские войска. К тому же 26 июля остатки советских войск, осажденных в Могилеве, начали прорыв из города, что делало наступление 67-го стрелкового корпуса бессмысленным.

30 июля после упорных боев советская 21-я армия получила приказ перейти к обороне. Находившаяся в тылу немецких войск советская кавалерийская группа полковника А. И. Бацкалевича была сначала расчленена, а затем блокирована. Однако основная её часть сумела выйти из окружения.

Последствия

Советским войскам не удалось занять Бобруйск и очистить от немецких войск плацдарм в районе Старого Быхова. Однако активные действия на южном фланге заставили немецкое командование сконцентрировать в районе Бобруйска и Быхова значительные силы, отвлечь войска от занятия Могилева и дальнейшего наступления на Рославль. В результате активных атак советских войск в районе Бобруйска, Быхова, Кричева и Пропойска фронт южного фланга группы армий «Центр» развернулся на юг.

Источник

• Кулешов Г. [rkka.ru/oper/63sk/main.htm На Днепровском рубеже // ВИЖ, № 6, 1966].
• [idiot.vitebsk.net/i41/mart41_4.htm В. Ю. Мартов. Белорусские хроники. 1941 год. Глава 4. На южном фланге Западного фронта.]

Литература

1. Еременко А. И. В начале войны. — М.: Наука, 1965.
2. Иванов С. П. Штаб армейский, штаб фронтовой. — М.: Воениздат, 1990.
3. Галицкий К. Н. Годы суровых испытаний. — М.: Наука, 1973.
4. Гудериан Г. Воспоминания солдата. — M.: Смоленск: Русич, 1999.
5. Рендулич Л. Фатальные ошибки вермахта. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — ISBN 5-699-16567-3
6. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 37-й. — М.: Воениздат, 1959.

Отрывок, характеризующий Бобруйское сражение (1941)

Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.