Бобятинский, Михаил Трофимович
| Михаил Трофимович Бобятинский | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 30 октября 1824 — 14 августа 1831 | ||||
| Предшественник: | Михаил Фадеевич Бутовт-Андржейкович | |||
| Преемник: | Георгий Ильич Бажанов | |||
| ||||
| 24 ноября 1823 — 30 октября 1824 | ||||
| Предшественник: | Пётр Григорьевич Горн | |||
| Преемник: | Игнат Николаевич Листовский | |||
| ||||
| 21 мая 1813 — 20 июля 1816 | ||||
| Предшественник: | Павел Михайлович Добринский | |||
| Преемник: | Михаил Казимирович Платер-Зиберг | |||
| Вероисповедание: | Православие | |||
| Рождение: | 1773 | |||
| Смерть: | 3 (15) ноября 1832 Москва, Российская империя | |||
| Род: | Бобятинские | |||
| Супруга: | Екатерина Валентинович | |||
| Дети: | Владислав (1808) | |||
| Награды: |
| |||
Михаил Трофимович Бобятинский (1773—1832) — российский государственный деятель.
Содержание
Биография
Выходец из дворян Витебской губернии. Владел фольварком Пекалишки в Виленском уезде.
С 30 марта (10 апреля) 1789 служил подканцеляристом в Суражском повете Полоцкого наместничества, с 27 сентября (8 октября) 1792 — в Полоцкой уголовной палате, с 28 июля (8 августа) 1795 — регистратором в гражданском отделении Верховного литовского правления в г. Гродно.
21 октября (1 ноября) 1795 произведён в чин коллежского регистратора.
С 1 (12) июля 1797 по 17 (29) июля 1800 служил в Литовской казённой палате, затем до 31 декабря 1804 (12 января 1805) — в Виленском губернском правлении, заслужил чины коллежского асессора и надворного советника.
С 28 февраля (12 марта) 1805 по 8 (20) апреля 1813 являлся правителем канцелярии при литовских военных губернаторах.
В 1808 году произведён в чин коллежского советника.
8 (20) апреля 1813 назначен на должность виленского вице-губернатора.
4 (16) августа 1816 переведён в герольдию Сената Министерства финансов для особых поручений.
Управлял казёнными лесами Виленской (1818—1822) и Гродненской (1822—1823) губерний.
С 24 ноября (6 декабря) 1823 по 30 октября (11 ноября) 1824 снова на должности виленского вице-губернатора, дослужился до чина статского советника.
30 октября (11 ноября) 1824 — гродненский губернатор.
14 (26) ноября 1826 произведён в действительные статские советники.
Ему пришлось пережить выступление декабристов в Брянске под Белостоком в 1826 году, крошинское выступление крестьян в 1828 году и восстание 1830—1831 годов.
Бунт в армии был подавлен и 26 мая (7 июня) 1827 Бобятинский доносил императору о том, что сёстры М. Рукевича — организатора декабристского Общества военных друзей — заключены в Бригитский монастырь г. Гродно.
28 мая (9 июня) 1828 Бобятинский сам побывал в Крошине и допросил всех подозреваемых, в том числе поэта П. Багрима, обвинявшегося в чтении крестьянам стихотворения «Размова хлопаў».
В 1830 году содействовал размещению действующих российских войск на территории губернии перед переходом ими границы Королевства Польского, принимал меры для прекращения отношений между пограничным населением губернии с заграничными жителями.
9 (21) мая 1831 за «благоразумные действия по поддержанию порядка в губернии» в период восстания 1830—1831 годов произведён в тайные советники. Командующий действующей армией Дибич 7 (19) января 1831 писал Николаю I:
Губернатор производит впечатление умного, но также и очень хитрого человека. Я высказал ему откровенно своё неудовольствие по поводу возвышения цен, сказав, что это вынудит меня прибегнуть к реквизиции, которая, понятно, ляжет главным образом на крупных собственников (а он сам принадлежит к числу их). Я также объявил ему в ответ на один глупый вопрос с его стороны, что я не могу делать никаких различий для тех подданных Вашего величества, которые, живя, частью в царстве, частью в империи, не принимали присяги в этой последней, а если они будут в рядах восставших, и что измена Вашему величеству, как императору, или как королю, составляет одно и тоже государственное преступление. Мне передавали, что зять губернатора принадлежит к людям этой категории.[1]
В 1828 году Бобятинский создал Комитет по благоустройству г. Гродно.
В 1830 году по его представлению куратору Виленского учебного округа профессор Виленского университета И. Фонберг произвёл анализ химического состава воды друскеникских минеральных источников.
В этом же году по инициативе Бобятинского была создана губернская комиссия с целью организации в Гродно публичной библиотеки, для чего сам губернатор предоставлял комнату в занимаемом им доме (левая сторона бывшего дома А. Тизенгауза, ближе к манежу), а также собственную мебель. Несмотря на то что губернатор дважды посылал запрос в Министерство внутренних дел, библиотека так и не была открыта.
Указом Николая I от 14 (26) августа 1831 переведён во 2-е отделение 6-го департамента Сената.
14 (26) июля 1832 откомандирован в Москву для участия в работе Комитета по устройству местных городских доходов и расходов.
Семья
Жена — дворянка из рода Монтвиллов Екатерина Валентиновна. Их дети — сын от первого брака Владислав (1808), студент Виленского университета.
Награды
- Орден Святого Владимира 4 степени (1811)
- Орден Святой Анны 2 степени (1824)
- Орден Святой Анны 1 степени (1829)
Напишите отзыв о статье "Бобятинский, Михаил Трофимович"
Примечания
- ↑ Война с польскими мятежниками в 1831 году. Переписка императора Николая I с графом Дибичем-Заболканским // Русская старина. Кн. 1. СПб., 1884. С. 104, 105
Ссылки
[dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/11404/%D0%91%D0%BE%D0%B1%D1%8F%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Биография из словаря Половцова]
Отрывок, характеризующий Бобятинский, Михаил Трофимович
– Скажите! – сказала графиня.– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
