Бенсон, Боб

Боб Бенсон
Общая информация
Полное имя	Роберт Уильям Бенсон
Родился	9 февраля 1883(1883-02-09) Уайтхейвен, Камбрия, Великобритания
Умер	19 февраля 1916(1916-02-19) (33 года) Лондон, Великобритания
Гражданство	Великобритания Великобритания
Рост	178 см
Позиция	защитник
Карьера
Молодёжные клубы
	Данстон Вилла
	Шэнкхаус
	Суолвелл
Клубная карьера*
1902—1903	Ньюкасл Юнайтед	1 (0)
1903—1905	Саутгемптон	19 (0)
1905—1913	Шеффилд Юнайтед	273 (20)
1913—1916	Арсенал	52 (7)
Национальная сборная**
1913	Англия	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Роберт Уильям Бенсон (англ. Robert William Benson; 9 февраля 1883 — 19 февраля 1916) — английский футболист, игравший на позиции защитника. Провёл большую часть карьеры в клубе «Шеффилд Юнайтед». Он стал известен не только благодаря тому, что представлял сборную Англии на международной арене, но также из-за того, что он стал одним из футболистов, скончавшихся непосредственно во время игры.

Карьера

«Ньюкасл Юнайтед»

Родившийся в городе Уайтхейвен, Бенсон работал на угольной шахте, а также играл за различные местные клубы, такие как «Суолвелл», где был замечен тренерами клуба «Ньюкасл Юнайтед» и перешёл туда как профессиональный футболист в декабре 1902 года. 7 марта 1903 года провёл единственный матч за клуб.

«Саутгемптон»

Вскоре после старта чемпионата Южной футбольной лиги 1904—1905 годов директора клуба приняли решение пригласить правого защитника в команду после ухода из команды Джека Робертсона, случившегося летом. Джо Хоэр сыграл несколько матчей, но не сумел закрепиться в составе клуба, поэтому руководство послало функционера клуба на юго-восток Англии для того, чтобы пригласить игрока в команду. Функционер сделал Бенсону официальное предложение о переходе в стан «сорок» и после уплаты 150 фунтов стерлингов, составивших стоимость трансфера, он вернулся в «Саутгемптон» с успехом.

Бенсон дебютировал за клуб 1 октября 1904 года, в матче против клуба «Брайтон энд Хоув Альбион», завершившимся со счётом 1-1. Бенсон был в отличной форме, что было сразу заметно: его описывали как «крупного и сильного», и он наводил ужас на форвардов команды противника, интуитивно угадывая их приёмы. Бенсон нестандартно пробивал пенальти — перед ударом разбегаясь с позиции защитника. К сожалению, эта тактика была несостоятельной — за всё то время, которое он провёл со «святыми», он ни разу не сумел реализовать пенальти.

Проведя один сезон в клубе, Бенсон получил травму и не играл в течение длительного периода времени. Его место в составе «Саутгемптона» занял опытный игрок Сэмюэль Местон. Проведя 19 матчей в чемпионате Южной футбольной лиги, а также три — в Кубке Англии, перед началом лета 1905 года он вернулся в первый дивизион Футбольной лиги, перейдя в клуб «Шеффилд Юнайтед». Сумма трансфера составила 150 фунтов стерлингов.

«Шеффилд Юнайтед»

Он провёл восемь сезонов в клубе, где считался игроком сильным в отборе мяча, а также хорошим исполнителем пенальти — все мячи, кроме одного, были забиты с пенальти. В то время, когда Бенсон играл за клуб, «Шеффилд» обычно финишировал в середине турнирной таблицы. Наивысшим достижением клуба в это время стало четвёртое место в сезоне 1906-07.

В 1910 году был приглашен Футбольной Ассоциацией Англии в сборную страны и принял участие в турне по Южной Африке как представитель Футбольной лиги Англии. Он сыграл один матч за сборную Англии. 15 февраля 1913 года, в матче против сборной Ирландии он играл на позиции левого защитника. Сборная Англии уступила со счётом 1-2, причем оба мяча сборной Ирландии забил одноклубник Бенсона Билли Гиллеспи.

В общей сложности Бенсон сыграл за «Шеффилд Юнайтед» 283 матча и забил 21 мяч, 20 из которых — с пенальти.

«Вулвич Арсенал»

В ноябре 1913 года Бенсон перешёл в клуб «Вулвич Арсенал», вскоре после того, как «канониры» начали проводить матчи на стадионе «Хайбери». Дебют состоялся 29 ноября 1913 года в матче против клуба «Бристоль Сити». За два сезона он провёл 53 матча за клуб, в основном на позиции защитника, хотя позднее играл на позиции нападающего, забив в общей сложности семь мячей. «Арсенал» в том сезоне занял пятое место и после окончания Первой мировой войны вернулся в высший дивизион.

В связи с началом Первой мировой войны Чемпионат Футбольной лиги был прерван. Бенсон нашёл работу на предприятии по производству боеприпасов. Его последним матчем стала игра против «Рединга». В связи с тем, что бывший одноклубник Бенсона Джо Шоу был не готов к игре, Бенсон предложил сыграть вместо него, что привело к трагическим последствиям. Не имея игровой практики около года, он был не готов выйти на поле. Во втором тайме он упал в обморок и должен был быть заменён. Скончался в раздевалке «канониров» на руках тренера Джорджа Харди.

Позже выяснилось, что он скончался от сердечного приступа, вызванного продолжительной болезнью. Бенсон был похоронен в форме «Арсенала». Три месяца спустя «Арсенал» провел матч памяти, устроенный в его честь, против сборной Лондона. Отдать дань памяти Бенсону пришли более 5000 болельщиков. Доходы от проведённого матча были переданы его вдове.

Отрывок, характеризующий Бенсон, Боб

– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?