Рейфелсон, Боб
| Боб Рейфелсон | |
| Bob Rafelson | |
 На кинофестивале Terra di Siena, 2009 | |
| Дата рождения: |
21 февраля 1933 (91 год) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1959 — наст. вр. |
Боб Рейфелсон (англ. Bob Rafelson; р. 1933) — американский кинорежиссёр, продюсер, сценарист.
Содержание
Биография
Родился в еврейской семье. Подростком часто убегал из дома, участвовал в родео, играл в джаз-банде в Акапулько. Изучал философию в Дартмутском колледже, затем был призван в армию. Службу проходил в Японии, где работал диск-жокеем, переводил японские фильмы, консультировал кинокомпанию «Сётику» по вопросам успешности проката различных японских фильмов в США. Среди режиссёров, оказавших влияние на его стиль, называл Ясудзиро Одзу.
В 1959 г. Рейфелсон работал редактором сценарного отдела на телесериале «Пьеса недели»: он отбирал пьесы для телепостановки и писал к ним дополнительные диалоги. В 1962 г. вместе с семьёй переехал в Голливуд, где продолжил работу в кино и на телевидении. В 1965 г. совместно с Бертом Шнайдером основал компанию Raybert Productions (BBC Productions), ставшую дочерним предприятием Columbia Pictures. Их первым проектом был сериал о рок-группе, специально для которого Рейфелсон и Шнайдер основали поп-рок-квартет The Monkees. Одноимённый сериал (1966—1968 гг.) имел громкий успех и в 1967 г. удостоился премии Эмми в номинации «Лучший комедийный сериал».
Следующим проектом с участием The Monkees стал художественный фильм «Голова», режиссёрский дебют Рейфелсона, сценарий которого он написал со своим другом Джеком Николсоном. Фильм провалился в прокате, однако позднее стал культовым. Зато следующий фильм Raybert Productions, «Беспечный ездок» Денниса Хоппера, после премьеры на Каннском кинофестивале сразу же стал культурным феноменом. Не меньший успех выпал на долю второго фильма Рейфелсона «Пять лёгких пьес», ныне включённого в Национальный реестр фильмов.
После роспуска BBC Productions в 1974 г. Рейфелсон задумал снять фильм о работорговле в Африке, но затем решил переключиться на что-то более оптимистичное. В результате появился фильм «Оставайся голодным», в котором дебютировал Арнольд Шварценеггер, удостоенный премии «Золотой глобус».
Последняя режиссёрская работа Рейфелсона на сегодняшний день — фильм «Дом на Турецкой улице» (2002).
Личная жизнь
Дядя Рейфелсона, Самсон Рафаэльсон, был известным драматургом и сценаристом, работал на 9-ти фильмах с Эрнстом Любичем.
В середине 1950-х Рейфелсон женился на Тоби Карр, с которой встречался ещё со школы. У них родилось двое детей — Питер (1960) и Джули (1962). Тоби работала художником постановщиком на фильмах мужа и других режиссёров. Джули скончалась в августе 1973 г. от ранений, полученных при взрыве газовой плиты. Позднее супруги развелись, но остались близкими друзьями.
В 1999 г. Рейфелсон женился на Габриэль Таурек, у них двое сыновей. Семья живёт близ Аспена.
Фильмография
- 1968 — Голова / The Head
- 1970 — Пять лёгких пьес / Five Easy Pieces
- 1972 — Садовый король / The King of Marvin Gardens
- 1976 — Оставайся голодным / Stay Hungry
- 1981 — Почтальон всегда звонит дважды / The Postman Always Rings Twice
- 1987 — Чёрная вдова / Black Widow
- 1990 — Лунные горы / Mountains of the Moon
- 1992 — Людские неприятности / Man Trouble
- 1996 — Кровь и вино / Blood and Wine
- 1998 — Пуделиные прыжки / Poodle Springs (телефильм)
- 2002 — Дом на Турецкой улице / No Good Deed
Напишите отзыв о статье "Рейфелсон, Боб"
Ссылки
- Боб Рейфелсон (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий Рейфелсон, Боб
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
