Богаевский, Николай Венедиктович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Венедиктович Богаевский

подполковник Николай Венедиктович Богаевский
Дата рождения

6 февраля 1843(1843-02-06)

Дата смерти

12 сентября 1912(1912-09-12) (69 лет)

Место смерти

Женева (Швейцария) похоронен в городе НовочеркасскеК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3607 дней]

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

инженерные войска

Годы службы

1862—1912

Звание

инженер-генерал

Командовал

34-я пехотная дивизия, Новогеоргиевская крепость

Сражения/войны

Среднеазиатские походы

Награды и премии

Орден Святого Станислава 3-й ст. (1867), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1867), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1869), Золотое оружие «За храбрость» (1870), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1876), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1883), Орден Святой Анны 1-й ст. (1886), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1893), Орден Белого орла (1898), Орден Святого Александра Невского (1903)

Никола́й Венеди́ктович Богае́вский (1843—1912) — русский военный инженер, участник Среднеазиатских походов, член Военного совета, инженер-генерал.



Биография

Родился 6 февраля 1843 году. Воспитывался в 1-м кадетском корпусе; 13 июня 1862 произведён в подпоручики по сапёрным батальонам с прикомандированием к Николаевской инженерной академии, откуда в 1864 году был выпущен в военные инженеры.

В 1865 году назначен в Туркестан в отряд генерала Черняева, в 1866 году участвовал в походе Д. И. Романовского на Джизак через Голодную степь и в бою под Ирджаром, где была разбита армия бухарского эмира Музаффара, а затем — при осаде укреплённого города Ходжента, взятого штурмом; за отличие в кампании 1867 года награждён орденами св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом и св. Владимира 4-й степени.

В 1868 году участвовал в экспедиции к горам Нуратын-тау и, по занятии этих гор — в походе на Самарканд, в бою на Чапан-Атинских высотах при переходе р. Зеравшан и занятии Самарканда. Когда генерал К. П. Кауфман увёл основные силы армии к Зерабулаку, Богаевский остался в составе Самаркандского гарнизона и был одним из участников восьмидневной обороны Самаркандской цитадели от восставших жителей и войск шахрисябзских беков Джура-бия и Баба-бия, был ранен пулей в бок; за отличие в военных действиях против Бухарского ханства в 1869 году награждён орденом св. Станислава 2-й степени.

В 1870 году участвовал в экспедиции А. К. Абрамова в верховья Заравшана и в штурме городов Шаар и Китаб в Шахрисябзском оазисе, за грамотное руководство осадными работами был награждён золотым оружием с надписью «за храбрость» и произведён в подполковники (16 марта). 21 января 1874 года за отличие произведён в полковники.

В 1875—1876 годах находился в экспедиции с генералом В. Н. Троцким в Кокандское ханство, в бою под Махрамом и был в составе отряда М. Д. Скобелева при занятии Намангана; за этот поход награждён орденом св. Владимира 3-й степени с мечами. В 1878 году сопровождал генерала Кауфмана в поездке для осмотра границы с Афганистаном, за составление инженерного описания границы получил бриллиантовый перстень с вензелем императора Александра II.

В 1880 году был переведён из Ташкента в Верный в подчинение генералу Г. А. Колпаковскому, которым был послан в Кульджу в состав оккупационного отряда, где находился вплоть до сдачи в 1882 году восточной части Илийского края китайскому правительству.

4 марта 1881 года Богаевский был произведён в генерал-майоры со старшинством на основании Манифества 18 февраля 1762 года (впоследствии установлено с 8 апреля 1884 года) и 20 сентября 1882 года назначен начальником инженеров Одесского военного округа. 30 августа 1894 года произведён в генерал-лейтенанты, 9 сентября того же года назначен начальником 34-й пехотной дивизии, а 21 июня 1899 года переведён на пост коменданта Новогеоргиевской крепости. В 1903 году ему был пожалован орден Святого Александра Невского, а 6 декабря 1904 года Богаевский получил чин инженер-генерала.

21 марта 1906 года Богаевский был назначен помощником командующего войсками Одесского военного округа и в условиях первой русской революции с 14 августа 1906 года по 20 апреля 1907 года был одновременно временным генерал-губернатором южного горно-заводского района.

12 апреля 1908 года Богаевский был назначен членом Военного совета и оставался в этой должности до конца жизни.

Скончался 12 сентября 1912 года в Женеве, находясь в заграничном отпсуке. Похоронен на фамильном кладбище в НовочеркасскеК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3607 дней].

В военно-технической литературе известно исследование Н. В. Богаевского о строительных материалах Туркестанского края, напечатанное в «Инженерном журнале».

Брат Николая Венедиктовича Иван Венедиктович Богаевский дослужился до чина генерала от инфантерии и был начальником 16-й пехотной дивизии.

Награды

За свою службу Богаевский был удостоен многочисленных орденов, в их числе:

Источники

  • Богаевский, Николай Венедиктович // Б (Blanc) порох — Бомба. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 581. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 4).</span>
  • Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. — Том I. А—К. — М., 2009. — С. 168. — ISBN 978-5-9524-4166-8
  • Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. 1725—1917. Т. 3. — М., 2009. — С. 431—432.
  • Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1905 года. — СПб., 1905. — С. 140. То же. Составлен по 1 июля 1912 года. — СПб., 1912. — С. 31.
  • Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. — Т. 1—3. — СПб., 1903

Напишите отзыв о статье "Богаевский, Николай Венедиктович"

Отрывок, характеризующий Богаевский, Николай Венедиктович

– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.