Богатеев, Николай Семёнович

Богатеев Николай Семёнович р. в 1895 в с. Суховетье Гжатского р-на Смоленской обл., батальонный комиссар, зам. начальника Брестского военного госпиталя по политчасти, погиб 22 июня 1941. Имя героя увековечено на одной из плит мемориального комплекса «Брестская крепость - герой» - похоронен в Брестской Крепости Ряд - 3, плита - 4. В июне 1918 добровольцем вступил в ряды РККА. В июне 1941 г. – батальонный комиссар, заместитель начальника Брестского военного госпиталя по политчасти. Погиб в рукопашной схватке в первый день войны.

Со слов Ткачевой Прасковьи Леоньтиевны, старшей медсестры хирургического отделения госпиталя, которая находилась на Волынском укреплении до 25 июня: "В субботу, около 12 дня, меня вызвал комиссар госпиталя Богатеев и предупредил, что в течение двух часов нужно подготовить больных к отправке (наш армейский госпиталь расформировывался). Богатеева я хорошо знала. Николай Семенович был добрым, чутким, душевным человеком, хорошим воспитателем, часто бывал на наших комсомольских собраниях. Он всегда мог по-отцовски побеседовать, дать родительский совет. Фельдшер в прошлом, он хорошо разбирался в медицине, вникал во все тонкости работы наших отделений и в минуту страшной опасности тоже оказался впереди. Но вернусь к последнему мирному дню. Нужно было подготовить 80 больных к переезду. В воскресенье медперсонал должен был вслед за больными выехать в Пинск. Часть больных к этому времени уже была передана 95-му медико-санитарному батальону. Богатеев сказал, чтобы я подумала, кого из прежнего штата медицинских работников возьмем с собой. Потом комиссар ушел домой, а я - в парк имени Первого мая. Домой вернулась поздно. В крепости стояла необычная тишина. Я решила вначале отдохнуть, а уж потом завершить оформление документов. Не успела я заснуть, как раздался страшный грохот. Вначале мне показалось, что это гроза, но, выглянув в окно, я увидела, что горит терапевтическое отделение. Тогда все стало ясно. С криком «Война!» я разбудила девушек. Мы кое-как оделись и выбежали. Госпиталь сильно бомбили. Жертв уже было много. Здание хирургического корпуса также оказалось разбитым. На территории госпиталя бушевал пожар. Дежурный медперсонал начал эвакуацию больных из госпитальных зданий в более безопасное место - казематы, находившиеся в валу. Первую партию нам удалось благополучно перевести в эти укрытия. Здание госпиталя немцы захватили к полудню 22 июня 1941 г. Я решила подняться на второй этаж. На лестнице встретила батальонного комиссара Богатеева Н.С.. Он был ранен (на щеке виднелась кровь) и оглушен. Оказывается, Богатеев успел к этому времени побывать в нескольких отделениях. Раненный в голову осколком снаряда, он сумел сжечь документы и организовать дежурных врачей, медсестер, санитарок на эвакуацию больных из госпитальных зданий в казематы земляного вала. Но не успел Богатеев выбраться из здания, как навстречу ему выскочило несколько немцев. Завязался рукопашный бой. Батальонный комиссар БОГАТЕЕВ Николай Семёнович, спасая больных и раненых, геройски погиб, в неравной схватке 22.6.1941".

У Николая Семёновича остались 2 сына. Младший Виктор был вывезен гитлеровцами в Польшу и впоследствии оказался в концлагере в Дании. После освобождения пленных из концлагеря в 1945 году в соответствии с карточкой учета военнопленного имеется запись место следования "ДОМОЙ" (г. Брест), после этого его следы теряются - пропал без вести. Старший сын Анатолий прошел войну радистом имел множество наград. Умер в 2009 году в г.Бресте в возрасте 87 лет. Благодаря тому, что он выжил во время войны в г. Бресте живут его сыновья, внуки и правнуки.

Отрывок, характеризующий Богатеев, Николай Семёнович

– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских