Богатые тоже плачут

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Богатые тоже плачут (значения).
 Эту статью следует викифицировать.
Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
Богатые тоже плачут
Los ricos también lloran
Жанр

мелодрама / драма

Создатель

Инес Родена

В ролях

Вероника Кастро
Рохелио Герра
Росио Банкельс
Аугусто Бенедико
Алисия Родригес
Марилу Элисага
Рафаэль Банкельс
Колумба Домингес
Марикрус Нахера
Иоланда Мерида
Мигель Пальмер
Фернандо Лухан
Флор Прокуна
Карлос Камара
Леонардо Даниэль
Лина Мишель
Гильермо Капетильо
Эдит Гонсалес
Кристиан Бах
Ада Карраско
Эстела Чакон
Аурора Клавель

Страна

Мексика

Количество серий

248

Производство
Продюсер

Хосе Альберто Кастро
Валентин Пимштейн

Режиссёр

Рафаэль Банкьелс, Фернандо Чакон

Сценарист

Инес Родена
Мария Сарратини Дан
Карлос Ромеро

Хронометраж

20 мин.

Трансляция
На экранах

с 16 октября 1979
по 29 февраля 1980

Внешние видеофайлы
[www.youtube.com/watch?v=BMJlBtiFHLw Заставка сериала "Богатые тоже плачут". ТВ-6]

«Бога́тые тоже пла́чут» (исп. Los ricos también lloran) — мексиканский телесериал 1979 года, экранизация одноимённого романа, первого в послужном списке Инес Родены, имевший большой успех на советском и впоследствии на российском телевидении. Стал вторым латиноамериканским сериалом, показанным в СССР после теленовеллы «Рабыня Изаура» (Бразилия). Состоял из 248 серий по 23 минуты каждая.

Первая часть сериала снята по оригинальной версии радио пьесы Инес Родены "Богатые тоже плачут". Видя высокий рейтинг теленовеллы, было решено продолжить историю, но Мария Сараттини Дан, адаптировавшая первую часть, отказалась продолжать, поэтому вторую часть адаптировал уже известный сценарист с юмористическими чертами Карлос Ромеро.

Вторая часть — это ремейк венесуэльской теленовеллы "Ракель" по другой радио пьесе всё той же Инес Родены — "Когда дарится сын". Кстати, Карлос Ромеро и адаптировал венесуэльскую "Ракель" в 1973-75 гг.

Премьера на советском центральном телевидении состоялась вечером в понедельник, 18 ноября 1991 года, и в течение 4-х дней шёл пробный показ 8-ми первых серий — по будням, утром и вечером. После этого показ прервали, так как руководство канала считало, что сериал не возымеет зрительского успеха, однако от зрителей последовали массовые просьбы вернуть сериал, и показ возобновили 21 декабря — изначально днем по субботам и воскресеньям, затем с июня 1992 — вечерами со вторника по четверг с утренним повтором на следующий день (транслировались по 2 серии). Закончился сериал 26 ноября 1992 г.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3722 дня]

В 1995 году вышел ремейк «Мария из предместья», а в 2005 году в Бразилии состоялась премьера ремейка с одноимённым названием.





Краткое содержание

Часть I. «Богатые тоже плачут» («Los ricos tambien lloran»).

Когда живущей на ранчо в Сан Диегито (штат Гуанахуато) Марианне Вильяреаль было 5 лет, умерла её мать. Её отец Леонардо после смерти жены женился на Ирме Рамос, не замечая, что последняя не любит ни его, ни Марианну. Через год после женитьбы, с ним происходит несчастный случай и он оказывается парализован. Ирма приглашает на ранчо своего "кузена" Диего Авилу. Ирма и Диего убеждают всех, что ранчо заложено, и они нищие. Марианна растёт дикаркой, едва умеющей читать. Леонардо умирает от алкоголя, когда Марианне вот-вот исполнится 18 лет. Перед смертью он просит жену быть Марианне вместо матери. После смерти отца Марианна вынуждена покинуть ранчо. Не зная, что по завещанию всё принадлежит ей, она едет в Мехико на поиски друга отца, который ей помог бы.

В Мехико Марианна знакомится с Паскуалем (Пато). Он приводит её к местному священнику, который просит супругов Сальватьерра дать девушке место служанки в их доме. Марианна поселяется в доме Сальватьерра. В доме живут дон Альберто и донья Елена и их сын Луис Альберто.

Тем временем Ирма узнаёт, что завещание всё-таки существует, и что единственная наследница всего — Марианна. Она решает убить падчерицу. Диего едет в Мехико на поиски Марианны, на ходу меняя план Ирмы, решив найти Марианну и жениться на ней, чтоб заполучить её наследство.

Дон Альберто привязывается к Марианне как к родной дочери. В доме, тем временем, ждут приезда Луиса Альберто, Дон Альберто видя, что их сын постоянно пьет, все рассказывает своему другу, местному священнику падре Адриану. Вскоре приезжает Луис Альберто и узнает, что в их доме поселилась Марианна. Сначала Марианна его раздражает, но постепенно между ней и Луисом Альберто вспыхивает взаимная симпатия.

Эстер — племянница доньи Елены и дона Альберто. Эстер мечтает выйти замуж за Луиса Альберто, Эстер постоянно третирует Марианну, чтобы выжить её из дома. Приехав в дом Сальватьерра на выходные, Эстер, воспользовавшись, тем, что кузен вернулся поздно ночью пьяным, убеждает тётю, что тот её изнасиловал. Луис Альберто пытается убедить родителей, что Эстер лжёт, но единственная, кто ему верит, это Марианна. Дон Альберто и донья Елена хотят, чтобы их сын женился на Эстер, но Луис Альберто не испытывает к ней никаких чувств. Луис Альберто уходит из дома, и Марианна очень переживает за него. Вскоре Луис Альберто возвращается домой. Эстер сообщает тете и дяде, что ждет от Луиса Альберто ребёнка. Ему приходится жениться на Эстер. Вместе с Эстер в дом приходит её кормилица Рамона.

Диего тем временем завязывает дружбу с Луисом Альберто. Он иногда навещает Марианну в доме Сальватьерра, но та равнодушно реагирует на все его ухаживания. Диего и Ирма сближаются с Фернандо, местным гангстером и владельцем ночного клуба. Каждый из них ведёт свою двойную игру.

Эстер придумывает историю с выкидышем, чтобы удержать Луиса Альберто. Ей помогает доктор Гомес.

У Марианны появляется жених — Леонардо Мендисабаль. Марианна, не желая терпеть конфликтов с Эстер, решает уйти из дома Сальваттьера и поселяется в квартире, которую дон Альберто купил для неё. Там она живёт вместе с подругой Патрисией. Эстер заводит роман с Диего, и у неё будет от него ребёнок. Эстер заставляет всех поверить, что ребёнок от Луиса Альберто. Фернандо посылает убийцу на квартиру Марианны, но тот ошибается и убивает её подругу.

Марианна возвращается в дом Сальваттьерра. Леонардо торопит её со свадьбой, и она соглашается. Дон Альберто обнаруживает, что из его сейфа пропали деньги и подозревает в этом своего сына. Ему становится плохо, и Марианна и Леонардо откладывают свадьбу.

Эстер же, украв эти деньги, сбегает из дома, так как её шантажируют доктор Гомес и Диего. Она поселилась в съемной квартире. Именно там Рамона нашла её, больную. Сначала она подозревает, что девушка простудилась. Но она оказывается в больнице. Вскоре Рамона исповедуется у падре Адриана, затем признается семье, что она мать — Эстер. Сама Эстер просит Марианну не выходить замуж за Луиса Альберто, чтобы у её дочки не было мачехи, затем умирает. Её дочь прожила неделю, и умерла вслед за Эстер.

Фернандо пытается избавиться от Диего, угрожает ему пистолетом, и тот убивает его. Они с Ирмой скрываются на ранчо, но полиция выходит на них. Арестован и доктор Гомес. Марианна узнаёт о наследстве. Марианна и Луис Альберто женятся.

Часть II. "Когда дарится сын" («Cuando se regala un hijo»)

Прошёл месяц после свадьбы. Луис Альберто собрался ехать в Бразилию по делам строительной компании, в которой он работал. Его родители - в Европу. После его ухода Марианну пришёл навестить её бывший жених Леонардо Мендисабаль. Но неожиданно Луис Альберто возвращается, т. к. полёт был отменен из-за плохой погоды. К несчастью, он застаёт Марианну в постели с Мендисабалем, который просто склонился над ней в момент потери Марианной сознания, воспринимает это как измену и уходит из дома.

Вскоре Марианна понимает, что беременна, и телеграммой сообщает об этом мужу. Но Луис Альберто в ответной телеграмме пишет, что подаёт на развод. Марианна впадает в депрессию и едет в Бразилию, чтобы объясниться с мужем. Но Луис Альберто не признает ребёнка своим, считая, что он от Леонардо. Марианна возвращается в Мехико, но она по-прежнему в депрессии. У неё рождается сын Альберто (Бето). После рождения сына Марианна отправляется в парк. Там она встречает пожилую женщину, продавщицу лотерейных билетов. Неожиданно она отдает ей ребёнка.

Луис Альберто возвращается из Бразилии и обнаруживает жену в психиатрической клинике. Марианна признается мужу в содеянном, но просит его никому об этом не говорить. Луис Альберто, посоветовавшись с врачом, решает взять ребёнка из приюта, чтобы преподнести сюрприз к возвращению жены. Сама Марианна, увидев в доме новорожденного ребёнка, думает, что вернулся её сын. Но, к несчастью, это оказалась девочка. В доме Сальватьерра поселилась гувернантка Сара Ривас. Но она оказалась плохой женщиной и все время шантажировала семью, то и дело приставая к Луису Альберто.

Прошло 17 лет. У супругов Сальватьерра - приёмная дочь Марисабель. А Бето вырос вместе с приёмной матерью доньей Чоле и её подругой Фелипой. Донья Чоле попадает в автокатастрофу — её сбивает грузовик. У неё перелом бедра и нужна срочная операция, которая стоит немалых денег. Бето не может достать нужной суммы, т. к. ему невозможно заработать её на продаже билетов. Он сильно переживает и в беседе с Фелипой сожалеет, что он имеет денег, поскольку "богатые никогда не страдают". Фелипа, успокаивая его, отвечает фразой, которая была положена в название фильма: "Богатые тоже болеют, страдают, плачут. Счастье, тем более, жизнь, ни за какие деньги не купишь" (152 серия). Однако Бето не успокаивается. По совету друга он тайком ночью проникает в дом Сальватьерра. Мальчика арестовывают по подозрению в краже, и Марианна очень боится за него. Она просит мужа помочь ему, но Луис Альберто отказывается это делать. Наконец Луис Альберто решается снять с Бето обвинение, и он выходит на свободу.

Марианна узнает в Чоле продавщицу лотерейных билетов, которой она когда-то отдала сына. Марианна решает дать сыну образование, чтобы он мог учиться. Операция прошла успешно, и через несколько дней донью Чоле выписали из больницы. Она вместе с подругой Фелипе и приёмным сыном Бето теперь живёт в квартире, которую сняла для неё Марианна. Марианна признается Чоле, что она - родная мать Бето.

А тем временем Сара устраивает свою личную жизнь, выйдя замуж за музыканта Хуана Мануэля Гарсия, и продолжает шантажировать Марианну и Луиса Альберто, требуя от них денег. Она грозится рассказать всю правду Марисабель. Тем временем объявилась родная мать Марисабель. Ею оказалась учительница танцев Джоанна Смит. Она пыталась соединить судьбу с Карлосом Кастаньедой. Но её личная жизнь не сложилась, и она уехала в Аргентину. Вернувшись в Мехико, она решила найти свою дочь. Марисабель учительница очень понравилась, и она решила выучиться танцам.

Марисабель узнает, что у матери есть сын, и она считает Бето своим братом. А Сара продолжает шантажировать супругов Сальватьерра с помощью анонимных писем. Первые две анонимки Луис Альберто сжег. Третья анонимка заставила Луиса Альберто усомниться в своих членах семьи. Сначала он заподозрил, что Рамона от него что-то скрывает, и решил выгнать её из дома. Но она сразу призналась хозяину, что отдала всю свою жизнь Марианне, т. к. её дочь Эстер была злой девушкой, а Марианну она полюбила как дочь. Вернувшись домой, Марианна застает Рамону в слезах и решает откровенно поговорить с мужем. Луис Альберто рассказывает жене об анонимке и просит её передать извинения Рамоне. Сама Марианна решает навестить Сару. Она уличает её в анонимке, а затем навещает своего сына, т. к. боится, что придёт анонимка, в которой будет сказано, что Бето - любовник Марианны.

Луис Альберто подозревает жену в том, что она изменяет, ему и нанимает детектива. Вскоре Луис Альберто получает телеграмму от отца, в которой дон Альберто сообщает сыну о смерти его матери доньи Елены. Убитый горем, Луис Альберто собирается ехать в Италию, т. к. не хочет оставлять отца одного. Вместе с отцом Луис Альберто возвращается в Мехико. Дон Альберто поселяется в комнате, в которой когда-то жила Эстер. Луис Альберто рассказывает отцу об измене жены, но дон Альберто не верит в то, что сказал ему сын. В то же время, Чоле сообщает Марианне, что заболел Бето, и та решает уйти тайком, чтобы муж ничего не заподозрил, т. к. не может оставить сына в беде.

Вскоре Луис Альберто просит детектива дать адрес дома Бето и, подумав, что жена ему изменяет, застает её в тот момент, когда она, дав мальчику лекарство, сидела, лаская его. Обманутый муж пытается застрелить Бето, и донья Чоле и Фелипа решают увезти мальчика из Мехико. Вскоре, придя домой, Луис Альберто запирается у себя в кабинете и никого к себе не подпускает, ни жену, ни дочь. Марианна, вернувшись домой, решает поговорить с мужем, но, получив отказ, открывает дверь кабинета ключами, которые были у Рамоны. Марианна пытается открыть мужу правду, но Луис Альберто стал оскорблять жену. Вскоре он вместе с отцом переезжает в свой старый дом, прихватив с собой Пачиту, которая находилась с ними вплоть до смерти доньи Елены, и решает подать на развод, а чтобы ускорить процесс, нанимает адвоката Гонсалеса.

Адвокат решает поговорить с Марианной, она согласна развестись с Луисом Альберто. В это время в дом Сальватьерра приходит Карлос Кастаньеда, чтобы поговорить с Марисабель. Карлос убеждает девочку, что Марианна и Луис Альберто не её родители. Марисабель впадает в панику и, чтобы окончательно развеять сомнения, сначала расспрашивает об этом Рамону и Марию. Она бежит в старый дом, где её встречает дон Альберто. Она спрашивает деда об этом, но в это время появляется Луис Альберто. Разгневанный отец подумал, что дочь пришла защищать маму, но на самом деле Марисабель пришла узнать у отца, правда ли то, что сказал ей Карлос. Тем временем, Джоанна упрекнула Карлоса в том, что по его вине она потеряла свою дочь.

Марианна, вернувшись домой, узнает, что Марисабель находится в старом доме отца, и спешит туда, чтобы забрать дочь. Но Марисабель не уйдет, не узнав правды. Марианна упрекает мужа за скверное поведение, и тогда Луис Альберто, сдавшись, решает открыть Марисабель правду, что Джоана Смит — её мать. Марианна, уложив девочку спать, рассказывает ей, что мать сдала её в приют не потому, что не любила, а потому, что была такая же неопытная, как и Марианна, и ей очень хочется назвать её своим ребёнком, а в ответ услышать "мама". Но Марисабель не смогла заснуть, она позвонила Джоанне и Карлосу, пообещав утром зайти к ним. Наутро Марианна уговаривает дочь, чтобы она позвонила Бето и призналась ему в любви. Но там никто не подходил, и мать и дочь решили, что Бето стало хуже, и его повезли в больницу.

Придя вместе с дочерью в квартиру сына, Марианна обнаружила, что вещи Бето исчезли. Марианна в панике: донья Чоле увезла её сына подальше, и теперь она снова намерена его искать. Сара заподозрила Хуана Мануэля в том, что он ей изменяет, и решила припугнуть мужа. Хуан Мануэль попытался отнять у жены пистолет, но та со всей силой толкает его, и Хуан Мануэль падает на стол, который опрокидывается под весом его тела, и в результате смерть. Сара поняла, что натворила, ведь она не хотела его убивать, и решила уехать из Мексики. По дороге в аэропорт её задержала полиция. Рамона и Мария узнали об этом из газет, но пока решили ничего не говорить Марианне, т. к. она очень переживает из-за потери сына.

Марисабель навестила Джоанну, она теперь называет её мамой, Джоанна и Карлос хотят, чтобы дочь переехала к ним, но она не может переехать, т. к. не оставит своих приёмных родителей, с которыми она прожила всю свою жизнь. Джоанна довольна, что её девочка, Марисабель, назвала её мамой, и теперь она готовится к свадьбе с Карлосом.

Вечером Джоанна пришла в дом Сальватьерра, чтобы раздать приглашения семье, но поняла, что Марианна в подавленном состоянии. Джоанна решила искать Бето вместе с Марианной. Но тут Луис Альберто в сопровождении двух девиц врывается в дом пьяный и в присутствии Джоанны и Марисабель снова пытается оскорбить жену. Джоанна становится на защиту семьи.

Тем временем Чоле и Фелипа переехали в квартиру их близкой подруги Тересы, чтобы как можно скорее увезти Бето из Мехико. По прибытии на вокзал Бето звонит Марианне, чтобы попрощаться, но трубку снимает Рамона. Она сообщает вернувшейся Марианне о звонке сына, и она спешит на вокзал. Первой Бето увидела около поезда Джоанна, и она стала упрашивать Чоле не отнимать мальчика у его родной матери, на что Чоле в истерике отвечает, что у сеньоры Марианны нет никаких прав на Бето, и что не та мать, что родила, а та, что вырастила. Когда поезд уже отправился в Монтеррей, на перроне уже появилась Марианна и стала кричать: "Бето, не уезжай! Я твоя мать!" Но попытка задержать Чоле и Фелипу оказалась тщетной, и Джоанна предлагает Марианне лететь в Монтеррей на самолёте. Марианна и Джоанна вылетают первым же рейсом и прямо с аэропорта отправляются на вокзал, где встречают Чоле, Фелипу и Бето. Марианна убеждает Чоле, что Бето не расстанется с ней, даже узнав правду.

Все вместе они возвращаются в Мехико, Чоле и Фелипа отправляются в ту квартиру, из которой уехали, а Марианна - домой вместе с Бето. Марианна открывает Бето всю правду, и он узнает, что она его мать. После этого Марианна и Марисабель собрались отправить Бето домой, но в это время появляется Луис Альберто и вновь пытается застрелить парня. Марианна кричит ему: "Это наш сын!", и он раскаивается во всем. Вскоре правду узнает и дон Альберто, и они вместе идут к Чоле. Оба они решают, что Бето теперь будет жить с ними. Марианна предлагает Чоле и Фелипе поехать жить вместе с ними. И теперь Марианна и Луис Альберто снова вместе и ничто их больше не сможет разлучить.

Отзывы

В России и в некоторых других, преимущественно развивающихся, странах (Бразилия, Турция, Португалия, Китай) произвёл настоящую революцию в телевизионном жанре и стал своего рода классикой, на который впоследствии опиралась дальнейшая мексиканская, латиноамериканская, а затем российская киноиндустрия сериалов. Во время трансляции сериала люди, находясь в транспорте, в магазинах, на рынках живо обсуждали сюжет.

Создатели сериала

В главных ролях

В остальных ролях и эпизодах

Административная группа

Либретто

  • Сценаристы: Инес Родена (оригинальный текст), Мария Сараттини Дан (адаптация), Карлос Ромеро (телевизионная версия), Валерия Филипс (телевизионная версия)

Режиссура

  • Режиссёры: Фернандо Чакон, Рафаэль Банкельс (2-й режиссёр).

Операторская работа

  • Оператор: Фернандо Чакон

Музыка

Администраторы

  • Продюсер: Валентин Пимштайн

Компания - производитель

  • Создано на студии: TELEVISA San Fe, Mexico City

Дубляж сериала на русский язык

Роли озвучивали актёры

  • Людмила Ильина — Марианна Вильярреаль де Сальватьерра + ряд других женских персонажей
  • Алексей Борзунов — Луис Альберто Сальватьерра + ряд других мужских персонажей
  • Алексей Инжеватов — Дон Альберто Сальватьерра + ряд других мужских персонажей
  • Людмила Стоянова — Донья Елена Исахирре де Сальватьерра + ряд других женских персонажей

Напишите отзыв о статье "Богатые тоже плачут"

Примечания

  1. ↑ Знаком † выделены умершие актёры

Ссылки

  • [www.youtube.com/watch?v=N6s6ZyLVeVM Ролик на Youtube]

Отрывок, характеризующий Богатые тоже плачут

– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Богатые_тоже_плачут&oldid=81532212»