Богатыревич, Бронислав
Бронислав Богатыревич | |||||||||
Bronisław Bohatyrewicz | |||||||||
Дата рождения | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Дата смерти | |||||||||
Звание | |||||||||
Награды и премии |
|
Бронислав Богатыре́вич (польск. Bronisław Bohatyrewicz, белор. Браніслаў Багатырэвіч; 24 февраля или 24 апреля 1870, Гродно — 1940, Смоленская область) — польский военачальник, генерал бригады Войска Польского.
Родился в шляхетской семье (герба Остоя). Был офицером русской армии. Организатор и руководитель самообороны Гродно в 1918—1919 годах. В 1919—1920 годах — командир 81-го пехотного полка, участник советско-польской войны. В 1923—1926 годах — командир пехоты 18-й пехотной дивизии и исполняющий обязанности командира этой дивизии. С 1927 года — генерал бригады, вышел в отставку.
После занятия восточных польских территорий Красной Армией в сентябре 1939 года был арестован, несмотря на то, что уже свыше десяти лет находился в отставке, и ему шёл 70-й год. Находился в Козельском лагере. Расстрелян в Катыни[1][2]. Один из двух генералов (вторым был Мечислав Сморавинский), тела которых были идентифицированы во время эксгумации в 1943 году.
Награды
- Серебряный крест ордена «Virtuti Militari» (№ 6843)
- Крест Храбрых — четырежды
- Серебряный крест Заслуги
Напишите отзыв о статье "Богатыревич, Бронислав"
Примечания
- ↑ Zawodny J. K. Death in the Forest. — Notre Dame, 1962. — P. 23.
- ↑ Allen Paul. Katyn. — Naval Institute, 1996. — P. 208. — ISBN 1-55750-670-1.
Отрывок, характеризующий Богатыревич, Бронислав
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
- Родившиеся 27 февраля
- Родившиеся в 1870 году
- Умершие в 1940 году
- Кавалеры серебряного знака ордена Virtuti Militari
- Кавалеры Командорского креста ордена Возрождения Польши
- Четырёхкратные кавалеры креста Храбрых
- Персоналии по алфавиту
- Награждённые золотым крестом Заслуги
- Награждённые серебряным крестом Заслуги
- Кавалеры Креста Заслуги войск Срединной Литвы
- Награждённые медалью «Участнику войны. 1918—1921»
- Офицеры Российской империи
- Генералы бригады (II Речь Посполитая)
- Жертвы катынского расстрела