Богатырёв, Василий Васильевич (государственный деятель)
Поделись знанием:
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
Василий Васильевич Богатырёв | ||
| ||
---|---|---|
17 апреля 1940 года — 21 августа 1941 года | ||
Глава правительства: | Вячеслав Михайлович Молотов Иосиф Виссарионович Сталин | |
Предшественник: | Должность учреждена, Михаил Георгиевич Первухин как народный комиссар электростанций и электропромышленности СССР | |
Преемник: | Иван Григорьевич Кабанов | |
Рождение: | 27 марта (8 апреля) 1899 Бежица, Брянский уезд, Орловская губерния | |
Смерть: | 21 апреля 1968 (69 лет) Москва | |
Партия: | КПСС с 1918 года | |
Образование: | Промышленная академия (1934) | |
Профессия: | инженер-энергетик | |
Награды: |
Васи́лий Васи́льевич Богатырёв (27 марта (8 апреля) 1899, Бежица — 21 апреля 1968, Москва) — советский государственный и хозяйственный деятель.
Содержание
Образование
- 1934 год — окончил Промышленную академию по специальности инженер-энергетик.
Биография
- 1912—1918 — работал токарем на Брянском металлургическом заводе.
- 1918—1922 — служба в РККА на Восточном фронте, где прошёл путь от красноармейца до комиссара полка.
- 1922—1925 — секретарь Жиздринского уездного комитета РКП(б) Брянской губернии.
- 1925—1928 — председатель Брянского губплана.
- 1928—1929 — начальник Государственного управления по постройке Брянской районной электростанции.
- 1929—1930 — уполномоченный по управлению и эксплуатации скустованных сетями и подстанциями электростанциями Брянского района.
- 1934—1938 — начальник планово-производственного отдела, управляющий Фрунзенским районным строительным трестом Моссовета.
- 1938—1939 — начальник строительства Сталиногорской ГРЭС.
- 1939—1940 — в наркомате электростанций и электропромышленности СССР: начальник Главного управления по строительству тепловых станций и сетей, заместитель наркома.
- 1940—1941 — нарком электропромышленности СССР.
- 1941—1942 — начальник строительства Фрунзенской ТЭЦ, Москва.
- февраль—май 1942 — начальник отдела восстановления электростанций и электросетей наркомата электростанций СССР.
- 1942—1943 — управляющий трестом «Центроэнергострой».
- 1943—1945 — начальник строительства Сталиногорской ГРЭС.
- 1945—1947 — заместитель начальника Главприволжстроя, начальник управления капитального строительства наркомата электростанций СССР.
- 1947—1949 — начальник Главного управления по строительству и восстановлению юга страны Министерства строительства предприятий тяжёлой индустрии СССР.
- 1949—1952 — советник Министерства тяжёлой промышленности правительства Северо-Восточного Китая.
- 1952—1954 — инженер треста «Строитель», Москва.
- 1954—1955 — заместитель главного инженера треста Мосстрой № 7.
- С марта 1958 года персональный пенсионер союзного значения.
Награды
Напишите отзыв о статье "Богатырёв, Василий Васильевич (государственный деятель)"
Литература
- Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник./Сост. В. И. Ивкин. Москва, 1999. — ISBN 5-8243-0014-3
Отрывок, характеризующий Богатырёв, Василий Васильевич (государственный деятель)
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.