Богданович, Николай Модестович
Поделись знанием:
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Николай Модестович Богданович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 18 октября 1887 — 15 марта 1890 | |||
| Предшественник: | Михаил Николаевич Севастьянов | ||
| Преемник: | Дионисий Николаевич Лабудзинский | ||
| |||
| 15 марта 1890 — 10 декабря 1892 | |||
| Предшественник: | Герман Августович Тобизен | ||
| Преемник: | Александр Николаевич Булыгин | ||
| |||
| 10 декабря 1892 — 8 марта 1896 | |||
| Предшественник: | Владимир Александрович Тройницкий | ||
| Преемник: | Леонид Михайлович Князев | ||
| |||
| 19 октября 1896 — 6 мая 1903 | |||
| Предшественник: | Николай Христофорович Логвинов | ||
| Преемник: | Иван Николаевич Соколовский | ||
| Рождение: | 1856 | ||
| Смерть: | 6 (19) мая 1903 Уфа | ||
| Отец: | Модест Иванович Богданович | ||
Никола́й Моде́стович Богдано́вич (1856—1903) — русский государственный деятель, действительный статский советник (1903).
Содержание
Биография
Из дворян; родился в семье известного военного историка, заслуженного профессора Николаевской академии Генерального штаба, генерал-лейтенанта Модеста Ивановича Богдановича (1805—1882).
В 1865 году окончил Санкт-Петербургский университет и поступил на службу в Министерство юстиции. В 1876 году назначен товарищем киевского губернского прокурора; в 1879 году занял должность товарища прокурора Петербургского окружного суда. В 1887 назначен вице-губернатором в Ломжу, с 1890 — в Ригу. Вскоре занял пост тобольского губернатора. Будучи тобольским губернатором, лично, практически ежегодно, ездил по уездам губернии для ревизии, выявляя местные проблемы населения, став таким образом одним из самых плодотворных деятелей губернии. При его правлении в Тобольской губернии начато строительство железной дороги Екатеринбург-Тюмень. С марта по октябрь 1896 возглавлял Главное тюремное управление МВД, с 19 октября 1896 по 6 мая 1903 являлся уфимским губернатором.
6 мая 1903 года в Ушаковском парке Уфы член Боевой организации эсеров Егор Дулебов убил Богдановича за его роль в расстреле демонстрантов в Златоусте.
6 мая в 4 часа дня предательски убит Уфимский губернатор Николай Модестович Богданович, ранее занимавший пост Тобольского губернатор.Из телеграфных сообщений Российского телеграфного агентства известно следующее.
В четвёртом часу Н. М. Богданович гулял один в городском парке, где было много публики. Пройдя по боковой аллее, прилегающей к собору, Николай Модестович был встречен двуми или тремя злоумышленниками — точно неизвестно; один, поклонившись, подал запечатенный пакет, остальные одновременно произвели ряд выстрелов в спину и грудь; смерть наступила моментально; церковный сторож первый увидел злодеяние, бросился схватить преступника, но, испугавшись выстрелов, направленных в него, дал им возможность скрыться.
Судебно-медицинским вскрытием тела покойного Н. М. Богдановича установлено, что предатели-злодеи стреляли с спину уже бездыханного тела; оказались прострелянными: сердце — двумя, лёгкие четырьмя, печень, желудок и рука — двумя пулями; каждая пуля, кроме последних, безусловно смертельны; следствие производится. Убийцы пока не обнаружены.
10-го мая в 12 часов дня в здании Тобольского губернского управления всеми чинами последнего, во главе с гражданином начальником губернии д.с.с. А. П. Лаппой-Старженецким и в присутствии начальников отдельных частей, была совершена панихида по Н. М. Богдановиче, безвременная кончина которого искренно оплакивается всеми, знавшими покойного как честного и даровитого администратора, крайне отзывчивого ко всем нуждам населения Тобольской губернии и не щадившего своих сил и трудов на пользу губернии, вверенной его управлению[1].
Память
- Его именем был назван переселенческий посёлок Богдановичевский, основанный в 1894 году в Тюкалинском уезде Тобольской губернии (ныне деревня Богдановка Кормиловского района Омской области)
- Его имя носил парк в г. Уфе
Напишите отзыв о статье "Богданович, Николай Модестович"
Примечания
- ↑ Тобольские губернские ведомости. № 19. 13 мая 1903. Тобольск
Литература
- [dlib.rsl.ru/viewer/01004161228#?page=697 Альманах современных русских государственных деятелей]. — СПб.: Тип. Исидора Гольдберга, 1897. — С. 635.
- Богданович Николай Модестович (некролог) // Тюремный вестник. № 5. май 1903 год. Санкт-Петербург.
Ссылки
- [www.hrono.info/libris/lib_s/terr13_03.html Часть I. Глава III. Боевая организация], Борис Савинков. Воспоминания террориста. Издательство «Пролетарий», Харьков. 1928 г.
- [www.rusarchives.ru/publication/bogdanovich.shtml О Н. М. Богдановиче], А. С. Михеев, «Отечественные архивы» № 3 (2005 г.)
- [www.journal-ufa.ru/index.php?num=45&id=221 Печальный вальс: Загадочный Зеленцов], Анатолий ЧЕРКАЛИХИН, журнал «Уфа», № 7-8 (45), Июль-Август 2005 г.
- [www.journal-ufa.ru/index.php?num=46&id=211 Печальный вальс: В Ушаковском парке], Анатолий ЧЕРКАЛИХИН, Рашида КРАСНОВА, журнал «Уфа», № 9 (46), Сентябрь 2005 г.
- [proza.ru/2005/08/04-57 На углу Социалистической и Бекетовской], Сергей Круль, издательство «Информреклама», Уфа, 2005 г.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Богданович, Николай Модестович
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
