Богданов, Василий Иванович

Василий Иванович Богданов
Имя при рождении:	Василий Иванович Богданов
Псевдонимы:	Озлобленный поэт, Влас Точечкин, Богдан-ов, Бгд и др.
Дата рождения:	12 (24) января 1837(1837-01-24)
Место рождения:	Лихвин, Калужская губерния, Российская империя ныне Тульская область, Россия
Дата смерти:	5 (17) августа 1886(1886-08-17) (49 лет)
Место смерти:	Николаев, Российская империя
Гражданство:	Российская империя
Род деятельности:	поэт
Язык произведений:	русский

Василий Иванович Богданов (12 (24) января 1837, г. Лихвин Калужской губернии (ныне Чекалин), — 5 (17) августа 1886, Николаев) — русский врач, литератор, поэт.

Биография

Дубинушка

Много песен слыхал я в родной стороне,
Как их с горя, как с радости пели,
Но одна только песнь в память врезалась мне,
Это - песня рабочей артели:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

За работой толпа, не под силу ей труд,
Ноет грудь, ломит шею и спину...
Но вздохнут бедняки, пот с лица оботрут
И, кряхтя, запевают дубину:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь,
Вымышлял за машиной машину;
Ухитрились и мы: чуть пришлося невмочь,
Вспоминаем родную дубину:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

Да, дубинка, в тебя, видно, вера сильна,
Что творят по тебе так поминки,
Где работа дружней и усердней нужна,
Там у нас, знать, нельзя без дубинки:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

Эта песня у нас уж сложилась давно;
Петр с дубинкой ходил на работу,
Чтоб дружней прорубалось в Европу окно, -
И гремело по финскому флоту:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

Прорубили окно... Да, могуч был напор
Бессознательной силы... Все стали
Эту силу ценить и бояться с тех пор...
Наши ж деды одно напевали:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня пошла по наследству;
Чуть на лад что нейдет, так к дубинушке там
Прибегаем как к верному средству:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

Эх, когда б эту песню допеть поскорей!
Без дубины чтоб спорилось дело
И при тяжком труде утомленных людей
Монотонно б у нас не гудело:
"Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!.."

В. И. Богданов

Василий Иванович Богданов родился в семье священника. Образование получил светское, окончив в 1855 году Калужскую губернскую гимназию. 1861 году окончил медицинский факультет Московского университета, в следующем году переехал в Петербург. Сначала служил в больнице для чернорабочих и в родильне воспитательного дома, затем перешёл в морское ведомство и в течение двадцати лет работал врачом на Балтийском флоте — в Кронштадте и Петербурге; в 1865—1867 совершил кругосветное плавание. В 1885 году перевёлся в Черноморский флот. Был тесно связан с газетой «Искра», в ней же впервые выступил как поэт. Стихи печатались также в «Петербургском листке», журналах «Заноза» и «Осколки», в театральной газете «Суфлёр» (в ней, в частности, в 1885 был опубликован перевод «Марсельезы»).

Его стихотворение Дубинушка (опубликовано в 1865 году в «Будильнике») в переделке Александра Александровича Ольхина стало революционной песней.

Литература

• Богданов, Василий Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [az.lib.ru/b/bogdanow_w_i/text_0020.shtml «Русские писатели». Биобиблиографический словарь. Том 1. А—Л.] Под редакцией П. А. Николаева. — М., «Просвещение», 1990
• История русской литературы XIX в. Библиографич. указатель. — М.‒Л., 1962.
• [az.lib.ru/b/bogdanow_w_i/text_0030.shtml Библиотека поэта.] Большая серия. Поэты «Искры». В двух томах. Том второй. Д. Минаев, В. Богданов, Н. Курочкин, П. Вейнберг, Г. Жулев, В. Буренин, Н. Ломан, А. Сниткин. — Издание третье. Л., «Советский писатель», 1987
• Е. В. Гиппиус «Эй, ухнем!», «Дубинушка»: История песен. — М. 1962

Отрывок, характеризующий Богданов, Василий Иванович

Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.