Богданов, Дементий Иванович
| Дементий Иванович Богданов | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
инженерные войска |
| Звание |
генерал-лейтенант |
| Командовал |
Оренбургский инженерный округ |
| Сражения/войны |
Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813—1814 гг., Русско-турецкая война 1828—1829, Степные походы. |
| Награды и премии |
Орден Святого Георгия 4-й ст. (1836) |
Дементий Иванович Богданов (7 августа 1791 — февраль 1879) — русский генерал, военный инженер.
Родился 7 августа 1791 г. В службу он вступил рядовым в учебный гренадерский батальон 23 июля 1808 г., спустя 1 ½ месяца был зачислен канониром лейб-гвардии в артиллерийский батальон, а 5 декабря того же года получил звание кондуктора 2-го класса, с назначением по инженерному корпусу, в котором он и продолжал свою военную службу до чина подполковника включительно. Чин подполковника получил 6 декабря 1827 г. и в этом чине, по Высочайшему повелению, был определён начальником строительного отделения Черноморской строительной экспедиции, а 18 ноября 1832 г. переведён в Санкт-Петербург «для употребления по морской строительной части». 6 декабря 1836 г. награждён орденом св. Георгия 4-й степени за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах (№ 5443 по списку Григоровича — Степанова).
29 декабря 1837 г. Богданов был переведён в корпус инженеров морской строительной части и исполнял обязанности сначала начальника 1-го отделения строительного департамента морского министерства, потом члена хозяйственного комитета южного округа и, наконец, командира Николаевской инженерной команды. Занимая эту должность, он за отличие по службе получил чин полковника. 12 февраля 1842 г. Богданов был переведён в полевые (ныне военные) инженеры, где, находясь в должности помощника командира Санкт-Петербургского инженерного округа, а с 15 ноября 1849 г. в должности управляющего этим округом, был произведён 6 декабря 1850 г., за отличие по службе, в генерал-майоры, с назначением командиром Оренбургского инженерного округа и начальником инженеров отдельного Оренбургского корпуса. В последней должности Богданов, состоя до декабря 1855 г. под началом И. Ф. Бларамберга, и находился до 1 апреля 1857 г., после чего зачислен по инженерному корпусу и назначен членом общего присутствия инженерного департамента по искусственной части. 19 декабря 1860 г. Богданов был произведён в генерал-лейтенанты и уволен от службы с полным пенсионом. Умер в феврале 1879 г.
Богданов участвовал в Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах 1813—1814 гг., в 1828—1829 гг. сражался против турок и во время службы в Оренбурге неоднократно бывал в степных походах.
Источники
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
- Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869.
Напишите отзыв о статье "Богданов, Дементий Иванович"
Отрывок, характеризующий Богданов, Дементий Иванович
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
