Богданов, Юрий Дмитриевич

Юрий Богданов
Юрий Дмитриевич Богданов
Род деятельности:	журналист, телеведущий, радиоведущий
Супруга:	Анастасия Богданова
Дети:	дочь Мария

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ю́рий Дми́триевич Богда́нов (8 мая 1981 года, Москва) — российский журналист, телеведущий и радиоведущий, финалист национального телевизионного конкурса «ТЭФИ—2009».

Биография

Юрий Богданов родился в Москве 8 мая 1981 года. Окончил филологический факультет Московского педагогического государственного университета (МПГУ), присвоена квалификация — учитель русского языка и литературы.

В конце четвёртого курса пришёл стажёром на «Общественное Российское Телевидение» (ОРТ) (позже переименованное в ОАО «Первый канал»), после окончания ВУЗа стал штатным корреспондентом программ «Время» и «Новости». Дело приходилось иметь с самыми разными темами: от репортажей с детских праздников до материалов из Государственной Думы. Направлялся в служебные командировки во многие российские регионы, включая Чеченскую республику, а также за рубеж. Несколько месяцев работал на корпункте в Санкт-Петербурге.

С октября 2005 года по ноябрь 2012 года — ведущий выпусков новостей телекомпании «ТВ Центр». Начинал с ночных выпусков на Дальний Восток и Сибирь, затем перешёл на дневные московские эфиры. С апреля 2008 года — ведущий главного вечернего выпуска программы «События». В 2009 году был номинирован на премию «ТЭФИ» как лучший информационный ведущий, по результатам отбора жюри вошёл в число финалистов конкурса. Лауреат конкурса «Москва—MEDIA — 2010» в той же номинации.

С декабря 2012 года — ведущий линейного эфира выпусков новостей и информационных программ («Мобильный репортёр», ранее — «Сенат») круглосуточного информационного телеканала «Россия-24». В случае необходимости, освещает официальные мероприятия в качестве корреспондента на месте событий.

Помимо телеэфира, работает ведущим эфира (программы «Скажите прямо!» и «Утренний разгон») радиостанции «Вести ФМ». До 17 декабря 2012 года работал в радиоэфире под псевдонимом Юрий Быстренин.

На протяжении некоторого времени был внештатным корреспондентом интернет-портала «Авторамблер».

Хобби: автомобили, ещё в школе прошел автокурсы при Московском Дворце детского (юношеского) творчества, в 16 лет получил юношеские права. Занимается картингом.

Семья

Женат, воспитывает дочь.

Ссылки

• [www.vokrug.tv/person/show/Juri_Bogdanov/ «Вокруг ТВ» — российский портал о телевидении: Юрий Богданов]
• [facebook.com/people/Юрий-Богданов/100005041811590 Официальная страница Юрия Богданова] в социальной сети Facebook

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Богданов, Юрий Дмитриевич

– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.