Богемская роща

Богемская роща (англ. Bohemian Grove) — место отдыха площадью 11 км², расположенное по адресу 20601 Bohemian Avenue, в городе Монте-Рио, Калифорния. Она принадлежит частному мужскому клубу искусств, известному как Богемский клуб, который находится в Сан-Франциско. Ежегодно в июле, начиная с 1899 года, сюда приезжают самые влиятельные люди мира, чтобы провести двухнедельный летний отпуск.

В Богемском клубе много людей искусства, особенно музыкантов, а также высокопоставленных деловых лидеров, правительственных чиновников (включая американских президентов) и издателей СМИ. Исключительной особенностью клуба является то, что очередь в члены клуба — около 15 лет. Члены клуба могут пригласить в Богемскую рощу гостей которые, в свою очередь, будут тщательно проверены. Эти гости приезжают со всех концов Америки и других стран мира.

Геральдический девиз рощи — «Пауки, плетущие паутину, сюда не приезжают», который подразумевает, что все проблемы и коммерческие сделки необходимо оставить снаружи. В противоречие девизу, есть свидетельства политических и коммерческих сделок, совершённых в роще. Богемская роща особенно известна Манхэттенским проектом, который обсуждался именно там в сентябре 1942 года и впоследствии привёл к созданию атомной бомбы. Из посетителей рощи, помимо Эрнеста Лоуренса и военных чиновников, известно о президенте Гарварда и представителях Standard Oil и General Electric.

История

Богемская роща основывалась в течение продолжительного промежутка времени, сразу же после того как был основан Богемский клуб в 1872 году. В течение нескольких лет первые члены Богемского клуба разбивали лагерь в различных местах, включая территории современных Национального монумента Мьюр-Вудс и Парка штата Самюэл Тейлор и рощи из секвой около Дунканс-Миллс, на противоположном от Богемской рощи берегу реки. Постоянные летние заезды в июле, подобные сегодняшним, начались в 1899 году.

Первая часть леса была выкуплена у местного предпринимателя, который успешно занимался заготовкой леса в районе. Постепенно, в течение последующих годов, члены клуба выкупили землю, окружающую изначальное местоположение.

После того, как журналисты из Сан-Франциско привлекли внимание местных бизнесменов, последние инвестировали деньги, необходимые для приобретения дальнейшей земли и построек в Богемской роще. Художники и музыканты все ещё сохраняли статус «богемцев» — поскольку изначальная цель в постройке места отдыха состояла в том, чтобы обеспечить развлечение иностранных членов клуба и гостей (репортёры были впоследствии исключены из членства).

Сама роща состоит из секвой возрастом более 1500 лет. Богемская роща — захватывающий дух заповедник природы, не тронутый вырубками и сохранивший множество тропинок. Долговечность секвой символизирует нетронутую природу, далекую от современной вульгарности жизни.

Посетители клуба

Богемский клуб (англ. Bohemian Club) — частный и закрытый для публики клуб; только члены клуба и их гости могут посетить Богемскую рощу.

В члены клуба входили все без исключения президенты США от республиканской партии и некоторые из демократов, начиная с 1923 года. Сюда приезжали члены кабинета и директора или управляющие крупных корпораций, включая финансовые институты. Многие поставщики Пентагона, крупнейшие нефтяные компании, банки (включая ФРС) и широковещательные СМИ были гостями или членами клуба в лице своих высокопоставленных руководителей или хозяев.

Постройки

В Богемской роще занимаются разными вещами, известно о дорогих развлечениях типа театрального представления Богемской рощи (известного как «Бурное веселье») и музыкальной комедии («Низкие Уловки»), где женские роли играются мужчинами — членами клуба. Таким образом большинство построек — это места для проведений различных родов развлечений посреди гигантских красных деревьев.

Там также построены спальные домики, рассеянные по всей роще, на 2005 год их насчитано более ста. Эти кабинки организованы в лагеря, которые, в свою очередь, сформированы в зависимости от того, кто в них живёт. Для старших корпоративных руководителей лагеря, как говорят, являются «верхушкой» социополитической организационной сети США.

Лагеря разделены на секторы:

• Mandalay (частная собственность, инвесторы; военные подрядчики; политики; президенты);
• Hill Billies (собственники, инвесторы; банкиры; политики; научные работники; СМИ);
• Cave Man («мозговые центры»; нефтяные компании; университеты; СМИ; банкиры; военные подрядчики);
• Stowaway (семейные компании семьи Рокфеллеров; банковское дело; нефтяные компании);
• Owls Nest (президенты; вооруженные силы; военные подрядчики);
• Hideaway (фонды; вооруженные силы; военные подрядчики);
• Isle of Aves (подрядчики вооруженных сил; вооружённые силы);
• Lost Angels (банкиры; СМИ; оборонная промышленность);
• Silverado squatters (крупный капитал; подрядчики вооруженных сил);
• Sempervirens (калифорнийские корпорации);
• Hillside (Объединенный комитет начальников штабов)
• Стадион Богемской рощи — амфитеатр с местами для 2000 человек, используемый в основном для театральных представлений.
• обеденный круг вмещает около 1500 обедающих одновременно.

Святыня Совы и Озеро — искусственное озеро в середине рощи, используемой для организованных собраний, а также место проведения ритуала жертвоприношения, который проводится в первую неделю июльских отпусков.

Символика и ритуалы

Начиная с основания клуба, символом Богемской рощи была сова. Сова высотой в 12 метров (40 футов), сделанная из цемента, стоит на стальном постаменте перед озером в Богемской роще и с 1929 года служит местом ежегодного жертвоприношения.

Жертвоприношение

15 июля 2000 года Алекс Джонс и Майк Хансон поставили в Богемской роще две скрытые видеокамеры и засняли ритуал жертвоприношения на пленку. В своём документальном фильме Джонс утверждает, что большая группа членов участвует в «древнем люциферском, вавилонском ритуале поклонения статуе Совы». Соавтор видео, записавший ритуал на плёнку, Майк Хансон, позже сделал фильм. Интерпретация Хансоном ритуала была более жизнерадостна; он утверждает, что это был поразительно незрелый и сверхъестественный образ поведения, нехарактерный для мировых лидеров. Он не поддерживает точку зрения Джонса, что они были свидетелями сатанизма.

В 2004 году человеку, называвшему себя Kyle, работавшему в Богемском клубе, удалось заснять больше, чем Джонсу и Хансону, когда они проникли на территорию в 2000 году: Kyle снял интерьер статуи совы.

Споры

Частная жизнь клуба и его членов привлекла много внимания и подозрений. За эти годы несколько любопытных проникли на территорию и засняли видео скрытой камерой. Немецкий канцлер Гельмут Шмидт написал о Богемской роще в автобиографии. Он заявил, что Германия имела подобные учреждения, некоторые из которых включали такие ритуалы, но что его любимым остается Богемская роща. Были споры, имеющие отношение к утверждениям о гомосексуальном поведении отдыхающих.

Церемонии и обычаи

В течение жертвоприношения кукла-чучело, представляющая «жертвоприношение», поджигается, чтобы символизировать очищение участников ритуала. В скандале 1989-го года следователи обнаружили, что Пол А. Боначчи написал в своем дневнике, что он летал в Богемскую рощу с Республиканским лидером Лоренсом Кингом и был вынужден заниматься сексом с другими мужчинами, смотреть фильмы, где жертв убивали, а затем насиловали. Пол Боначчи позже свидетельствовал об этих обвинениях в суде и выиграл дело против Кинга.

Журнал «Spy Magazine» писал о Богемской роще в 1989 году и о том, как туда привозили гомосексуалистов-проституток из близлежащих городов.

Высказывания

Так, я там видел кое-что прямо из Видений средневекового живописца Иеронима Босха — Ад: горящие металлические кресты, священники в красных и чёрных одеждах с первосвященником в серебряной одежде с красной накидкой, горящее тело, кричащее от боли, гигантскому каменному филину. И во всем этом участвовали мировые лидеры, банкиры. Это было полным безумием.

— Алекс Джонс, описывая ритуал жертвоприношения в Богемской роще в 2000 году

Мир разделен на три класса людей: очень маленькая группа людей, которая делает дела, более большая группа, которая наблюдает, как дела делаются, и большинство, которое никогда не знает того, что происходит.

— Богемский член клуба Николас Марри Батлер (президент, Колумбийский университет, 1901—1945)

Если вы взгляните на списки членов Богемской рощи, Совета по международным отношениям и Билдербергского клуба — множество одних и тех же имён людей ключевых уровней присутствуют в подобных группах. (Майкл Хансон)

См. также

• Теория элит
• Теория заговора

Ссылки

• [video.google.com/videoplay?docid=4583149687541115475&ei=igEWTM2DJqPe2wKg05jfCg&q=The+Order+of+Death# The Order of Death]  (англ.).
• Peter M. Phillips. [libweb.sonoma.edu/regional/faculty/phillips/bohemianindex.html A Relative Advantage: Sociology of the San Francisco Bohemian Club]  (англ.).
• G. William Domhoff. [sociology.ucsc.edu/whorulesamerica/power/bohemian_grove.html Social Cohesion & the Bohemian Grove. The Power Elite at Summer Camp]  (англ.).
• Philip Weiss. [sociology.ucsc.edu/whorulesamerica/power/bohemian_grove_spy.html Masters of the Universe Go to Camp. Inside the Bohemian Grove]  (англ.).

Отрывок, характеризующий Богемская роща

– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.