Богомазов, Григорий Иванович

Григорий Иванович Богомазов
Дата рождения	28 января 1918(1918-01-28)
Место рождения	д. Коновалово, Валуйский уезд, Воронежская губерния, РСФСР
Дата смерти	16 января 1994(1994-01-16) (75 лет)
Место смерти	Витебск, Белоруссия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС СССР
Годы службы	1938—1969
Звание
Часть	158-й истребительный авиационный полк ПВО
Командовал	339-й военно-транспортный авиационный полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Иванович Богомазов (28 января 1918, д. Коновалово, Воронежская губерния — 16 января 1994, Витебск) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Григорий Богомазов родился 28 января 1918 года в деревне Коновалово в крестьянской семье. Получил среднее образование, работал мастером на чулочной фабрике в Сталинграде (ныне — Волгоград). В 1938 году был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В том же году окончил Борисоглебскую военную авиашколу. С начала Великой Отечественной войны — на её фронтах, участвовал в обороне Ленинграда. К июлю 1943 года старший лейтенант Григорий Богомазов был заместителем командира эскадрильи 158-го истребительного авиаполка 7-го истребительного авиакорпуса войск ПВО.

К июлю 1943 года Богомазов совершил 350 боевых вылетов, принял участие в 50 воздушных боях, в которых лично сбил 12 и в группе — 4 вражеских самолёта.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1943 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший лейтенант Григорий Богомазов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 1076.

За годы войны Богомазов совершил более чем 400 успешных боевых вылетов, принял участие в более чем 60 воздушных боях, в которых лично сбил 15 и в группе — 4 самолёта противника. После окончания войны продолжил службу в ВВС СССР. В 1956 году он окончил Военно-воздушную академию, командовал 339-м военно-транспортным авиационным полком. В 1969 году в звании полковника был уволен в запас. Проживал в Витебске, работал на местной обувной фабрике. Умер 16 января 1994 года.

Был также награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Отечественной войны 2-й степени, тремя орденами Красной Звезды, а также рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои-белгородцы. — 2-е изд. — Воронеж, 1972.
• Буров А. В. Твои Герои, Ленинград. — 2-е изд., доп. — Л.: Лениздат, 1970.

Отрывок, характеризующий Богомазов, Григорий Иванович

Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.