Богомолов, Владимир Алексеевич
Поделись знанием:
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
| Владимир Алексеевич Богомолов | |||
 | |||
| Супруга: |
Алла Викторовна Богомолова | ||
|---|---|---|---|
| Дети: |
Станислав, Ирина | ||
| Награды и премии: |
| ||
Влади́мир Алексе́евич Богомо́лов (9 июня 1943 года, Москва — 4 августа 2012 года, Женева) — советский государственный деятель, дипломат, бывший Генеральный секретарь Конференции по Разоружению ООН.
Содержание
Происхождение
Родился в 1943 году и вырос в Москве на Старом Арбате. Отец — Алексей Васильевич Богомолов — автор свыше 150 изобретений в области связи и радио, полковник, во время войны ушёл на фронт, занимался обеспечением связи на фронте, один из старейших работников Московской городской радиотрансляционной сети (МГРС)[1], где руководил ЦУС и вложил немало сил в радиофикацию Москвы. Мать — Марина Ивановна Богомолова (Никитина). Дядя — Сергей Иванович Никитин — погиб в декабре 1941 г. в боях под Москвой. Дед по линии отца из купцов Гусевых[2].
Образование
Поступил в 1957 году в Московский Авиационный Приборостроительный техникум имение С.Орджоникидзе в Москве, окончил его в 1961 году с отличием и поступил на работу в Конструкторское бюро Туполева (п/я 116). Член КПСС с 1966 года.
В 1967 году поступил в Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) МИД СССР и в 1972 году окончил его с отличием. В институте изучал английский и португальский языки, был секретарем партийной организации курса.
Кандидат экономических наук (1978)
В 1984 году окончил Дипломатическую академию МИД СССР.
Владел английским, французским, немецким, португальским и испанским языками.
Государственная служба
C 1972 года на дипломатической службе в МИД СССР:
- 1972—1972 — стажёр Посольства СССР в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии.
- 1973—1975 — атташе Посольства СССР в Новой Зеландии.
- 1975—1976 — сотрудник центрального аппарата МИД СССР.
- 1978—1983 — второй секретарь, первый секретарь Посольства СССР в Мозамбике.
- 1983—1985 — сотрудник центрального аппарата МИД СССР.
- 1985—1991 — советник, сотрудник Политического департамента Секретариата ООН в штаб-квартире в г. Нью-Йорке, США.
- 1992—2005 — советник по политическим вопросам Департамента по вопросам разоружения, генеральный секретарь Конференции по Разоружении в Женеве, Швейцария[3].
С 2005 года на пенсии.
Принимал участие в советско-американских переговорах по ограничению стратегических вооружений (ОСВ-II) в Вене, Австрия в 1975—1977 годах.
С 1991 года принимал активное участие в подготовке и принятии Конвенции о запрещении химического оружия, Конвенции о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении, а также протоколов к Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие[4].
Являлся признанным экспертом по проблемам разоружения. Автор более 100 публикаций по проблемам мировой политики, международного права и разоружения.
Избранная библиография
Книги
- Богомолов В. А. [books.google.ch/books/about/%D0%AD%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D0%B8_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0.html?id=eZ4ukgAACAAJ&redir_esc=y Экономика и политика Новой Зеландии]. — М.: Мысль, 1978. — 140 с. — ISBN 852654.
- Богомолов В. А. Развитие сельского хозяйства Новой Зеландии в 70-х годах XX в. — Прошлое и настоящее Австралии и Океании. — М.: «Наука», 1979.
- Богомолов В. А. [library.gpntb.ru/cgi/irbis64r/cgiirbis_64.exe?C21COM=S&I21DBN=RSK&P21DBN=RSK&S21FMT=fullw&S21ALL=(%3C.%3EA%3D%D0%91%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%20%D0%92.%D0%90.%3C.%3E)&Z21ID=&S21SRW=GOD&S21SRD=&S21STN=1&S21REF=10&S21CNR=20 Лесото - прошлое и настоящее]. — М.: ИНИОН, 1990. — 252 с.
Публикации в журналах и сборниках
- Bogomolov, Vladimir Conference on Disarmament on Prevention of an Arms Race in Outer Space // Journal of Space Law. — 1992. — Т. 20, № 1. — С. 35-39.[5]
- Bogomolov, Vladimir Prevention of An Arms Race in Outer Space: Developments in the Conference on Disarmament in 1992 // Journal of Space Law. — 1992. — Т. 20, № 2. — С. 137-141.
- Bogomolov, Vladimir Prevention of an Arms Race in Outer Space: The Deliberations in the Conference on Disarmament in 1993 // Journal of Space Law. — 1993. — Т. 21, № 2. — С. 141-146.
- Bogomolov, Vladimir Prevention of an Arms Race in Outer Space - Developments in the Conference on Disarmament in 1994 // Journal of Space Law. — 1995. — Т. 23, № 1. — С. 43-47.
Семейное положение
Жена — Алла Викторовна, дочь Голованова В. С., председателя В/О Технопромэкспорт. Сын — Станислав. Дочь — Ирина.
Факты
- Учился в МГИМО на параллельном потоке с Сергеем Викторовичем Лавровым, министром иностранных дел Российской Федерации[6].
- Во второй половине 1980-х работал в Нью-Йорке с Сергеем Викторовичем Лавровым, Валентином Ивановичем Мантуровым и Владимиром Ивановичем Якуниным.
- В 1979 году по поручению руководства посещал Королевство Свазиленд с целью установления дипотношений между СССР и Королевством Свазиленд[7].
- Внёс весомый вклад в установление дипломатических отношений СССР и Зимбабве — в 1980 году по поручению руководства СССР провёл переговоры с Президентом Зимбабве Робертом Мугабе (англ. Robert Gabriel Mugabe) в ходе которых были достигнуты договоренности по установлению дипломатических отношений между СССР и Зимбабве.
- В 1988 году в штаб-квартире ООН в г. Нью-Йорке провёл переговоры с американским миллиардером Россом Перо (англ. Ross Perot), кандидатом в Президенты США на выборах 1992 и 1996 годов.
Напишите отзыв о статье "Богомолов, Владимир Алексеевич"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20131014143514/www.mgrs.ru/new/images/Book_MGRS.pdf ФГУП МГРС — Богомолов Алексей Васильевич]
- ↑ [www.regnum.ru/news/cultura/1528315.html Усадьба купцов Гусевых]
- ↑ [www.un.org/disarmament/HomePage/ODAPublications/Yearbook/2002/Html/Apx3-Amended22.html Конференция по разоружению ООН]
- ↑ [www.un.org/ru/peace/mine/conweapons.shtml Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие]
- ↑ [www.spacelaw.olemiss.edu/jsl/back-issues.html Journal of Space Law]
- ↑ [www.alumni.mgimo.ru/ Ассоциация выпускников МГИМО]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geo/4330/%D0%A1%D0%B2%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B4 История дипломатических отношений России и Королевства Свазиленд]
Отрывок, характеризующий Богомолов, Владимир Алексеевич
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
