Богомолов, Дмитрий Васильевич (дипломат)

Дмитрий Васильевич Богомолов
Род деятельности:	дипломат
Дата рождения:	16 июня 1890(1890-06-16)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя,РСФСР РСФСР,Украинская ССР Украинская ССР, СССР СССР
Дата смерти:	7 мая 1938(1938-05-07) (47 лет)
Место смерти:	Расстрельный полигон «Коммунарка», Московская область, РСФСР, СССР
Супруга:	Аглаида Петровна

Дмитрий Васильевич Богомолов 16.06.1890, Санкт-Петербург — 7.05.1938, расстрельный полигон «Коммунарка», Московская область)  — советский дипломат, полпред в Польше (1927-1929) и в Китае (1933—1937).

Биография

Д. В. Богомолов родился в Санкт-Петербурге в семье кондуктора конки и работницы табачной фабрики. Окончил трехклассное начальное училище, затем четырехклассное городское училище. До призыва в 1910 году на военную службу работал конторщиком в банке. Во время службы сдал экстерном экзамены за курс гимназии. В 1911 году уволился со службы в звании прапорщика и уехал во Владивосток, где служил конторщиком и бухгалтером. Занимался самообразованием, изучал иностранные языки. В начале Первой мировой войны мобилизован в действующую армию. В августе 1915 года был ранен и попал в германский плен, где находился до конца войны.

В 1918 году вернулся в Петроград, вступил в РКП(б) и был направлен в распоряжение наркомата пропаганды Украины. Во время Гражданской войны был в плену у Махно, затем у Петлюры.

В 1920 Богомолов служит в Одессе в информационном бюро НКИД РСФСР, затем в миссии Украины в Москве.

С 1922 года Богомолов на дипломатической службе за рубежом: в 1922 году в Австрии участвует в работе украинской делегации по репатриации военнопленных, а в ноябре того же года назначен первым секретарём полпредства Украины в Берлине.

С мая 1923 года направлен первым секретарём полпредства СССР в Австрии, а с декабря 1924 года — первый секретарь полпредства в Великобритании. По пути в СССР в 1927 году (после разрыва дипломатических отношений с Великобританией) был свидетелем убийства П. Л. Войкова, пришедшего на вокзал в Варшаве для встречи с возвращающимися советскими дипломатами.

17 сентября 1927 года Д. В. Богомолов назначен полпредом в Польшу. В этот период он способствовал возврату архивов, культурных и исторических ценностей, вывезенных из Польши до революции. Богомолову не удалось добиться прогресса по торговому соглашению и договору о ненападении. С декабря 1929 по ноябрь 1932 года Богомолов служит советником полпредства в Лондоне.

20 февраля 1933 года назначен полпредом в Китай. Прилагал усилия для заключения советско-китайского договора о ненападении, которые, однако, не увенчались успехом.

13 октября 1937 года, будучи в Москве, был арестован и обвинен в участии в антисоветской террористической организации. Расстрелян на полигоне "Коммунарка" 7 мая 1938 года.

Источники

• Соколов В.В. "Забытый дипломат" Д.В.Богомолов (1890-1938) // Новая и новейшая история. — 2004. — № 3. — С. 165-195.

• Брыкин О. А. [interaffairs.ru/i/istor_2010.pdf Советские полпреды на берегах Вислы] // История без купюр: от прошлого к настоящему. — М.: Международная жизнь, 2010. — С. 179-208.

Отрывок, характеризующий Богомолов, Дмитрий Васильевич (дипломат)

Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.