Богомолов, Михаил Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Михайлович Богомолов

полковник М. М. Богомолов
Дата рождения

11 января 1897(1897-01-11)

Место рождения

Демянск, Демянский уезд, Новгородская губерния, Российская империя

Дата смерти

5 мая 1940(1940-05-05) (43 года)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

Российская империя Российская империя
РСФСР РСФСР
СССР СССР

Род войск

бронетанковые войска

Годы службы

19161940

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

36-я танковая бригада

Сражения/войны

Первая мировая война
Гражданская война в России:

Польский поход РККА
Советско-финская война

Награды и премии

Михаил Михайлович Богомолов (11 января 1897 года[1]5 мая 1940 года) — советский военачальник, комдив (1940). Герой Гражданской войны, во время которой был награждён тремя орденами Красного Знамени.





Биография

Родился Михаил Михайлович Богомолов в Демянске в семье рабочего.

В российской армии М.М. Богомолов с 1916 года, участник Первой мировой войны, младший унтер-офицер.

В 1917 году М.М. Богомолов вступил в Красную Гвардию, в 1918 — в РККА, с 1919 года — член ВКП(б). Окончил школу красных командиров, участвовал в Гражданской войне командиром взвода, затем командовал эскадроном 1-й Конной армии, участвовал в советско-польской войне. В составе Туркестанского фронта М.М. Богомолов участвовал в боях с басмачами: с июля 1922 года начальник разведки 17-го полка 6-й Туркестанской бригады, с сентября 1922 года — начальник разведки 6-го Туркестанского стрелкового полка, с февраля 1923 года — командир конного взвода того же полка. За мужество и героизм М.М. Богомолов был награждён тремя орденами Красного Знамени.

В 1927 году М.М. Богомолов окончил Объединенную Киевскую школу командиров им. С.С. Каменева и в августе 1927 года был назначен командиром 85-го кавалерийского кубанского полка, с мая 1930 года — командир 5-го отдельного запасного кавалерийского эскадрона, с марта 1931 года — вр.и.д. помощника командира по строевой части 21-го кавалерийского полка, с сентября 1932 года — начальник курса Военной академии механизации и моторизации РККА. В январе 1935 года М.М. Богомолов назначен командиром (с января 1937 года так же и военкомом) 7-го механизированного полка, с сентября 1937 года — командир 21-й механизированной бригады, с июня 1938 года — начальник автобронетанковой службы 8-го стрелкового корпуса.[2] Окончил Военную академию им. Фрунзе.

С декабря 1938 года М.М. Богомолов командир 3-й отдельной механизированной бригады (вскоре переименованной в 36-ю легкотанковую бригаду, позднее — 36-я танковая бригада), командуя которой в сентябре — октябре 1939 года участвовал в Польском походе РККА в составе 8-го стрелкового корпуса 5-й армии.

Во время советско-финской войны М.М. Богомолов — начальник автобронетанковых войск (АБТ) Северо-Западного фронта. Сразу после окончания войны 14—17 апреля 1940 года он участвует в совещании начальствующего состава РККА при ЦК ВКП(б) по сбору опыта боевых действий против Финляндии, затем в комиссии Главного военного совета (ГВС), занимавшейся обобщением боевого опыта по итогам войны.

5 мая 1940 года М.М. Богомолов внезапно скончался. В протокольной записи заседания комиссии ГВС от 7 мая 1940 года есть запись:
Ворошилов: Мне только что доложили, что член нашей комиссии т. Богомолов умер. Прошу почтить память вставанием…

— «Зимняя война»: работа над ошибками

Звания

Награды

См. также

Память

  • 23.07.1940 имя М.М. Богомолова было присвоено 36-й танковой бригаде.
  • В Ровно установлен памятник комдиву М.М. Богомолову, который «дважды освобождал город от врагов революции — в 1920 году, командуя эскадроном Первой конной армии, и в 1939 году, когда танкисты М.М. Богомолова в ходе освободительного похода Красной Армии на западноукраинские земли принесли свободу и счастье трудящимся Ровно».

Напишите отзыв о статье "Богомолов, Михаил Михайлович"

Примечания

  1. дата рождения взята с памятника в Ровно
  2. Эти данные серьезно расходятся с данными ВИЖ (№ 5 за 1969 год), согласно которым М.М. Богомолов в 1937—1938 годах командовал 6-м кавалерийским корпусом, а с 1938 года — 34-м стрелковым корпусом.

Литература

  • «Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 года). Материалы комиссий Главного военного совета Красной Армии по обобщению опыта финской кампании. — М.:; СПб.: Летний сад, 2004.

Ссылки

  • [mechcorps.rkka.ru/files/spravochnik/personalii/biograf_b.htm Биография на сайте Механизированные корпуса РККА]
  • [www.rkka.ru/handbook/personal/repress/komdiv.htm Биография из Военно-исторического журнала, 1969 №5]

Отрывок, характеризующий Богомолов, Михаил Михайлович

Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.