Богомолов, Николай Алексеевич

Николай Алексеевич Богомолов
Дата рождения:	16 декабря 1950(1950-12-16) (73 года)
Место рождения:	Москва
Страна:	Россия Россия
Научная сфера:	литературоведение
Место работы:	МГУ
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МГУ
Награды и премии:	Ломоносовская премия МГУ Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Никола́й Алексе́евич Богомо́лов (р. 16 декабря 1950, Москва) — российский литературовед, профессор.

Биография

Сын профессора МГУ историка философии А. С. Богомолова. Окончил филологический факультет МГУ (1973) и аспирантуру там же (1978). Преподаёт в МГУ (с 1978 года). Доктор филологических наук (1992), профессор (1994). Заведующий кафедрой литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики МГУ (с 1994 года). Сопредседатель Русского библиографического общества (1991). Член Союза писателей Москвы (1995). Член редколлегий журнала «НЛО», альманаха «Минувшее» (с 1993 до прекращения), журналов «Воум», «Зборник матицы сербской за славистику», «Wiener slavistisches Jahrbuch», «Slavica Revalensia».

Читает лекции и ведёт семинары на факультете журналистики МГУ по курсу «Основы теории литературы» («Введение в литературоведение»), читает курсы «Основы информационного поиска в сфере художественной культуры», «Литературный процесс: русский опыт», а также ведёт спецсеминары для всех курсов.

Лауреат Ломоносовской премии МГУ (1996).

Направления исследований

Основные работы посвящены русской литературе нач. XX века, стиховедению и текстологии.

Награды и премии

• Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Публикации

Печатается с 1976 года в журналах «Литературное обозрение», «Вопросы литературы», «De Visu», «Новое литературное обозрение», например:

• Жизнь и поэзия Владислава Ходасевича // Вопросы литературы. 1988. № 3
• «Мы два грозой зажжённые ствола…» // Литературное обозрение. 1991, № 11
• Вл. Ходасевич в московском и петроградском литературном кругу // Вопросы литературы. 1996, № 4
• Гумилев и оккультизм: продолжение темы // НЛО. 1997, № 26.
• Вячеслав Иванов и Кузмин: к истории отношений // Вопросы литературы. 1998, № 1.
• «Москва — Петушки»: историко-литературный и актуальный контекст// НЛО. 1999, № 38
• Ещё раз о Брюсове и Пастернаке // НЛО. 2000, № 46
• Булат Окуджава и массовая культура // Вопросы литературы. 2002, № 3
• Авантюрный роман как зеркало русского символизма // Вопросы литературы. 2002, № 6.
• Послание из Прибалтики (Заметки о новинках прибалтийской русистики) // НЛО. 2002, № 53
• О двух «рождественских стихотворениях» И. Бродского // НЛО. 2002, № 56
• Несколько размышлений на заданную тему // НЛО. 2003, № 59
• «Когда-нибудь дошлый историк…» (Обзор изданий второстепенных поэтов XX в.) // НЛО. 2003, № 60
• Окуджава диссидентом не был? // Знамя. 2005, № 5

Книги

• Строки, озарённые Октябрём. Москва: Просвещение, 1987
• Материалы к библиографии русских литературно-художественных альманахов и сборников 1900—1937. Москва: Русское библиогр. общество при участии изд. «Лантерна/Вита», 1994
• Стихотворная речь. Пособие для учащихся старших классов. Москва: 1995
• Михаил Кузмин: статьи и материалы. Москва: НЛО, 1995
• Михаил Кузмин: искусство, жизнь, эпоха. Москва: НЛО, 1996. Соавт. Д. Малмстад
• То же на англ. языке. Кембридж, 1999
• То же, второе издание, переработанное. СПб.: Вита Нова, 2008
• Русская литература начала XX века и оккультизм. Москва: НЛО, 1999
• Русская литература первой трети XX века: Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск: Водолей, 1999.
• Журналистика русского символизма. Москва: 2002
• От Пушкина до Кибирова: Статьи о русской литературе, преимущественно о поэзии. Москва: НЛО, 2004.
• Университетские годы Валерия Брюсова: Студенчество. Москва: ВК, 2005
• Вячеслав Иванов в 1903—1907 годах: Документальные хроники. М.: Изд. Кулагиной; Intrada, 2009.
• Две лекции по истории современной литературы. М.: Ф-т журналистики МГУ, 2009.
• Краткое введение в стиховедение. М.: Ф-т журналистики МГУ, 2009.
• Сопряжение далековатых: О Вячеславе Иванове и Владиславе Ходасевича. М.: Изд. Кулагиной; Intrada, 2011.
• Вокруг "серебряного века". М.: НЛО, 2010.

Составленные антологии и альманахи

• Поэзия Октября: стихи советских поэтов. Москва: 1977
• Ново-Басманная, 19. Москва: 1990
• Анти-мир русской культуры. Москва: 1996
• Поэзия 1920-х годов. Москва: 2000 / Пушкинская библиотека
• Критика русского символизма. Москва: 2002

Составленные сборники произведений

• Н. Гумилёв. Москва: 1989
• Г. Иванова. Москва: 1989
• В. Ходасевич. Ленинград: 1989
• В. Ходасевич. Москва: 1989
• М. Бекетова. Москва: 1990
• И. Анненский. Москва: 1990
• В. Брюсов. Москва: 1990
• В. Ходасевич. Москва: 1991
• Н. Гумилёв. Москва: 1991
• З. Гиппиус. Москва: 1991
• К. Большаков. Москва: 1991
• И. Анненский. Москва: 1992
• Н. Гумилев. Иркутск: 1993
• Н. Гумилев. Москва: 1994
• М. Кузмин. С.-Петербург: 1996
• В. Ходасевич. Москва: 1996
• А. Тиняков. Томск: 1997
• М. Кузмин. Москва: 2000
• М. Кузмин. С.-Петербург: 2000
• М. Кузмин. С.-Петербург: 2000
• И. Анненский, М. Кузмин. Москва: 2000
• В. Ходасевич. Москва: 2001
• М. Кузмин. Москва: 2001
• Андрей Белый. Москва: 2001
• А. Тиняков. Москва: 2002
• В. Брюсов и Н. Петровская. Москва: 2002
• М. Кузмин. С.-Петербург: 2005
• М. Кузмин. Москва: 2006
• Вяч. Иванов и Л. Д. Зиновьева-Аннибал. Москва: 2009

Литература

• Богомолов Николай Алексеевич // Кто есть кто в российском литературоведении: Биобиблиографический словарь-справочник / РАН, ИНИОН, Центр гуманитарный научно-информационных исследований, Отдел литературоведения; Главный редактор Николюкин А. Н.; Научный редактор Ревякина А. А.; Ответственный секретарь Соколова Е. В.; Составители: Кравченко Т. Н., Михайлова О. В., Петрова Т. Г., Ревякина А. А.. — М.: ИНИОН РАН, 2011. — С. 46—48. — ISBN 978-5-248-00591-8.

Отрывок, характеризующий Богомолов, Николай Алексеевич

Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?