Богородицкий монастырь (Сызрань)
| Монастырь | |
Богородицкий монастырь
| |
| Страна | Российская империя |
| Город | Сызрань |
| Епархия | Казанская епархия |
| Тип | женский |
| Дата основания | 1695 |
| Дата упразднения | 1764 |
Богородицкий монастырь — православный женский монастырь, некогда существовавший в городе Сызрань Казанской губернии (ныне Самарская область). Был создан вскоре после основания города, в 1695 году. Монастырь несколько раз сильно пострадал при пожарах и был упразднён в ходе секуляризационной реформы Екатерины II в 1764 году. Никаких построек монастыря не сохранилось, на его месте ныне находится городской собор Сызрани.
История
Монастырь был основан в 1695 году в самом центре города[1]. Располагался при церкви во имя Казанской иконы Божией Матери, построенной в 1689 году[2]
В 1710 году вместо обветшавшей Казанской церкви была выстроена и освящена новая. Спонсором строительства выступил посадский человек, впоследствии купец Семён Ларионович Шлыгин[1]. В том же году монастырь был обнесён деревянной оградой.
В 1715 году в монастыре на средства Шлыгина была построена тёплая деревянная церковь, освящённая во имя Сергия Радонежского[1], придел был освящён в честь Георгия Победоносца[2].
В 1728 году в Сызрани произошёл крупный пожар, в котором сгорели и оба храма Богородицкого монастыря[1], а также кельи и ограда[2]. Восстановление обители началось только в 1733 году. Большей частью финансировал и руководил строительством ставший бургомистром Сызранского магистрата Семён Шлыгин. Спустя год, в 1734 году был освящён новый тёплый деревянный храм, престол которого освятили, как и ранее, во имя Казанской иконы Божией Матери[1]. Однако после пожара 1728 года пожертвования сызранских жителей в пользу церкви сократились, и из-за недостатка средств церковь долгое время не имела достаточного количества утвари, икон, соответствующего убранства[2].
В 1737 году на средства посадского человека Дмитрия Исаева в монастыре были заново отстроены кельи и деревянная ограда. В 1733 году началось строительство холодного каменного храма[2].
В описи 1739 года монастырь описан так: «Одна каменная и одна деревянная церкви, 16 настоятельских и монастырских деревянных келий, школ и госпиталей не имеется. В монастыре — игуменья, 17 монахинь, 20 учениц, 2 попа, 1 дьякон. Вотчин, земель и сенных покосов не было…»[2].
В 1742 годах очередной пожар уничтожил деревянный храм[1], 19 келий и часть ограды. Достроенный в этом же году каменный храм был вновь освящён во имя Казанской иконы Божией Матери. Из-за недостатка средств несколько лет восстановление сгоревшего не велось, монахини питались подаянием, некоторые оставили обитель[2].
В 1759 году на средства нескольких прихожан Богородицкого монастыря началось строительство второго каменного храма монастыря. Предполагалось освятить его во имя Сергия Радонежского, однако несмотря на то, что первые три года стройка велась довольно быстро, после она была остановлена по причине кончины финансировавших строительство горожан[1].
26 февраля 1764 года вышел указ Екатерины II «О разделении церковных имений…», и в том же году монастырь был упразднён. Оставшиеся монахини были переведены в Симбирский Спасский монастырь[2].
Монастырские храмы использовались в дальнейшем в качестве приходских[1]. Позднее церковь Сергия Радонежского сгорела в очередном пожаре, а Казанский храм обветшал, его вместимость не удовлетворяла городским потребностям, и в середине XIX века он был разобран. На месте монастыря в 1866 году был заложен и к 1872 году построен новый кафедральный собор Сызрани — Казанский собор.
Каменный храм во имя Казанской иконы Божьей Матери
Строительство храма началось в 1733 году. Велось на средства Семена Шлыгина и Якова Кривоносова[2].
Это была холодная церковь, с одной главой, обитой жестью, и железным крестом. Была покрыта тёсом. Главный престол был освящён во им Казанской иконы Божией Матери, придельный — во имя святителя Николая Чудотворца. В храме был пятиярусный иконостас, храмовые двери были резными, с позолотой[2].
Одной из главных святынь храма была Казанская икона Богородицы в серебропозолоченном окладе, украшенном жемчугом и драгоценными камнями. Икона была вложена в доску с изображением чудес. Также имелось три серебряных наперсных креста, три евангелия, обложенных серебряными досками, серебряные чеканные сосуды[2].
После закрытия монастыря храм стал приходским. В 1795 году был приписан к Христорождественскому собору. В 1825 году храм был обнесён каменной оградой. При подготовке к строительству нового собора в 1860-х годах храм и ограда вокруг него были разобраны[2].
Напишите отзыв о статье "Богородицкий монастырь (Сызрань)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Александр Молчанов. [syzran.ucoz.com/index/istorija_syzrani/0-44 История Сызрани. Хроника важнейших событий]. Проверено 17 августа 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Е. Шигонова [www.lib.syzran.ru/kraeved/Referat_Kazanskiy.htm Казанский Собор Сызрани — памятник истории и архитектуры, центр культурной и православной жизни города. (К 125-летию Казанского Собора)]. — Самара: Обл. научно-практ. конференция, 1997..
Отрывок, характеризующий Богородицкий монастырь (Сызрань)
«9 го декабря.«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
